Свадебное путешествие. Кристина Арноти
удар. Наша семья состоит из четырех человек. Если бы в нашей семье не произошло это несчастье, то вы познакомились бы с замечательной девушкой. Она мертва. Но не для нас.
Элен начала было протестовать, но Габриэлла пригласила Ника подняться на второй этаж и провела его в комнату Лидии. Для него это было суровое испытание. Ему пришлось войти в комнату с закрытыми ставнями. Кровать Лидии была застелена белым покрывалом. На комоде выстроились в ряд мягкие игрушки, словно в ожидании возвращения хозяйки. По соседству с ними стояла фотография девушки. Большие лучистые глаза и отливавшие серебром волосы светились в полумраке. Другая фотография была сделана на пляже, когда она пыталась поймать на лету синий мяч. Оторвавшись ногами от песка, она парила над землей.
– Она летает, – сказала Габриэлла. – Уже тогда она была ангелом.
– Хватит, мама. Идемте, Ник.
В коридоре Элен обернулась к нему:
– Моя мать сохранила эту комнату пыток. Я стараюсь пройти мимо, и в то же время мне хочется войти. Порой я вхожу в нее и плачу.
– Поедем в Сан-Франциско, и я исцелю ваши раны.
Он понял, что настал момент удвоить усилия. На его затылке выступили капли пота. Бежать как можно быстрее из этого дома. От матери, в глазах которой уже не осталось слез, но душа навсегда погрузилась в траур.
В гостиной за чашкой кофе Ник надеялся, что мрачная атмосфера наконец рассеется. Габриэлла была занята поисками кофейных ложек, упрятанных куда-то прислугой. Она предложила ему сахар.
– Спасибо, не надо, – сказал Ник. – Ни сахара, ни молока. Я пью только черный кофе.
Запертый в кладовке, пес жалобно скулил. Ему хотелось бы превратиться в немецкую овчарку, чтобы вонзить острые клыки в ногу гостя. Однако он был всего-навсего несмышленой малюсенькой собачонкой, крошечным Давидом на четырех лапах.
– Расскажите мне о себе, – сказала Габриэлла. – Меня интересует все, что касается вас. Если у вас серьезные намерения, то чем скорее мы расскажем друг другу о нашем прошлом, тем лучше.
– Мама…
– Элен, речь идет о твоей жизни…
– Мадам, я такой же, как все, – ответил Ник.
– А вот и нет. Вы потеряли родителей в юном возрасте. Должно быть, на вашу долю выпало немало душевных переживаний.
– Мне повезло, что моя тетушка Джоан относилась ко мне с поистине материнской любовью. У нее не было детей. А вот ее муж, напротив, терпеть меня не мог. Он придирался ко мне потому, что я не был его родным сыном. Еще больше он не выносил моего друга Робина. Дядюшка постоянно старался разлучить нас, хотя бы на выходные дни.
– Робин?
– Мой школьный товарищ. Мне кажется, я уже говорил о нем. В семидесятые годы его родители приехали на постоянное жительство в Соединенные Штаты из Польши. Его мать работала в колледже заведующей хозяйственной частью. Робин получил право на обучение и стипендию. Мы подружились с ним. Он тосковал по своей утраченной родине, я – по своим погибшим родителям. Мы морально поддерживали друг друга. Он был намного меньше, чем