Писк. Роман Сергеевич Лагутин
трафика, ее взору предстал транспортный коллапс. Длинная вереница сигналящих автомобилей тянулась вдоль дороги настолько, насколько хватало глаз.
Иванченко, негодуя, резко нажал по тормозам. Джип даже не занесло, он остановился в нескольких сантиметрах от заднего бампера впередистоящего автомобиля. Владелец той машины стоял опершись на водительскую дверь. Он недовольно посмотрел на Константина, а потом, пробормотав нечто ругательное, вновь отвернулся и принялся что-то орать другому водителю.
– Если хочешь, мы можем вернуться обратно и поехать по старому пути? – спросил Иванченко, вероятно, чувствуя свою вину. Не дожидаясь ответа, он включил заднюю передачу и оглянулся назад, собираясь совершись маневр. Как назло, именно в этот момент, сзади остановился автомобиль, а за ни еще два.
– Нет-нет, не надо, – сказала Анна. – Я все равно уже опоздала на работу. Естественно, моему начальству это не понравится, но, если я смогу убедить господина Зимина, что я всего лишь оказалась заложницей сложных обстоятельств, может быть, мне сойдет это с рук.
Иванченко понимающе кивнул и на время заглушил двигатель своего внедорожника.
– Как скоро увидит свет ваше очередное грандиозное открытие? – поинтересовался Константин.
– Теперь, не знаю, – еще больше помрачнев, ответила Анна. – Надо было мне утром встать пораньше. Как раз сегодня я должна была провести презентацию своей работы. Иван – мой подмастерье, вряд ли справится с этим в одиночку.
– Вы проводите опыты на крысах?
– Конечно, ведь люди слишком ценны, чтобы понапрасну рисковать их жизнью!
Иванченко попытался скрыть усмешку, прорисовавшуюся на его лице, но ему этого не удалось сделать, Анна все же успела заметить ту мимолетную саркастическую улыбку.
– Наверное, я слишком отстал от современной жизни, ведь я из другого поколения людей, – мягким голосом заговорил Константин, пытаясь отвести от себя подозрение в невежестве. – Все это, кажется мне дико. Разве можно так мучить братьев наших меньших. Мы ведь тоже в какой-то степени животные, только разумные.
– В этом мире естественного отбора, можно пойти на все, если цели обоснованны.
– Да, наверное, Вы правы, Анна, – не стал спорить Иванченко. – Ведь на войне, цели, каждой из воюющих сторон, тоже обоснованны. В свое время я служил пограничником, и не раз нам с сослуживцами приходилось учувствовать в вооруженных конфликтах. Убивая людей, мы защищали родину. Конечно, все это тоже обоснованно, но, в конце концов, у каждого своя правда.
Анна пожала плечами и попыталась припомнить случай, когда ее диалог с Иванченко не казался ей простым трепом. Впервые военный пенсионер говорил понятными для нее словами, пусть даже противоречащими ее научным принципам: никогда, даже мысленно, не привязываться к подопытному животному. Взглянув на Константина и повнимательнее присмотревшись к его лицу, она поразилась увиденному, сообразив, что никогда прежде не замечала глубокий рубец, тянущийся у него от брови к уху. Большая