Сам себе бог. Назим Низамович Шихвердиев
сотрудников после работы «за распитием спиртных напитков», не делал разноса, а мог молча налить себе полстакана, хлопнуть и уйти, предупредив, чтобы и другие закруглялись. Причем предпочитал, если имелась возможность, «бурого медведя», т.е. коньяк наполовину с шампанским. Я хочу сказать, что дело не совсем в возрасте. Дело в состоянии души и готовности начать новое дело.
Мне запомнился еще один дед, которого я несколько раз встречал в зале тяжелой атлетики Академии Физкультуры имени П. Ф. Лесгафта. Ему было 82 года, и он тренировался, чтобы выступать на чемпионате мира среди ветеранов. Но меня поразило не это. Он смотрел вперед, а не на возраст, и всегда видел дальнюю перспективу. Однажды он задал тренировавшему его Абсету вопрос, меня добивший: «Абсет Хакиевич, а какая у меня будет скорость рывка в 90 лет?».
Мне почему-то запомнилось, что Ю.Л. Шевченко полностью оставил Военно-медицинскую академию и, соответственно, нашу кафедру, когда мне было 46 лет. Самый расцвет для кардиохирурга. Но я не стал даже подавать документы на конкурс, хотя с формальной точки зрения был одним из трех главных претендентов (доктор наук, профессор с опытом работы, даже уже Лауреат Государственной премии РФ). Но, во-первых, сам Шевченко мне не предложил, а это был симптом. Во-вторых, втягиваться в борьбу, включая недружественные к Шевченко силы, у меня не было желания, хотя предложения включить такие рычаги были. Но самое главное – я решил, что мне это не нужно. Мне было очень хорошо психологически, я получал удовольствие от своей работы, хотел оперировать и писать книжки и не имел желания становиться начальником кафедры.
Именно в то время мне попалась какая-то книжка, где «научным» путем доказывалось, что критическим возрастом, после которого нет смысла переходить на руководящую работу, является именно 46 лет. Сейчас я понимаю, что это полнейшая глупость и популистские «мудрствования». Но тогда мне это запомнилось, и для себя я решил, что больше к этому вопросу не вернусь. Но вот спустя почти 15 (!) лет у меня не вызывает отторжения идея заняться каким-то новым для себя делом. Просто ситуация изменилась, и моя позиция, видимо, тоже. Я ведь могу начать, а продолжить смогут и другие. Жизнь ведь не заканчивается вместе со мной.
Возможно, этому как-то поспособствовало и то, что я впервые в жизни в список дел, которые надо сделать в ближайшее время, записал «новая работа». Говорил я о том, что перестал чувствовать драйв и наслаждаться работой после вынужденного переезда клиники из здания на Фонтанке, которое закрыли на капитальный ремонт, в Покровскую больницу, много раз. Но записал на бумаге впервые. И теперь все идет именно к этому. А возраст меня вообще не беспокоит. Наоборот, новое дело дает импульс для активной жизни. Это, конечно, относится к как бы нематериальным проявлениям человеческого духа, мистике. И, естественно, не означает, что я уже все бросил и занялся каким-то другим видом деятельности. Но факт остается фактом. Такая возможность не отрицается полностью.
Самый последний