Чёрная бабочка на красном колесе. Разные судьбы – разная правда. Валерий Киселев
Москве три союза писателей. Пусть делятся. «Апрель» к нам хочет перейти, а мы еще думаем, стоит ли брать.
– Почему у вас такие разногласия с Евтушенко?
– Он стариков выгнал из Союза писателей, долго его друзья ездили на деньги фонда союза, а деньги кончились – и разбежались. Бродского рядом с Пушкиным поставили, смешно. Бродский скорее политическая фигура. Разве можно внушать, что Бродский равен Пушкину?
– Что бы вы взяли из Белова в школьные программы?
– Трудно сказать, не берусь. Рассказ «Скворцы» есть в программе шестого класса, беспомощный, наивный, а повестей моих в программе нет.
– Вам нравится, как сняты фильмы по вашим книгам?
– В кинофильме «По 206—й» с ужасом услышал не мои фразы. И слов таких в моем лексиконе нет. Оказывается, авторы фильма имели право добавлять в текст слова от себя. Не нравится и экранизация романа «Все впереди». Сколько говорил: или снимайте точно по сценарию, или уберите мою фамилию. Не послушались. Голых девчонок наснимали. Этот кинофильм терпеть не могу. К кино вообще отношусь как к развлечению. Я и Шукшину сколько раз говорил: брось ты кино, это суррогат искусства. И в его «Калине красной» мне не все нравится.
– Василий Иванович, в чем причина вашего конфликта с Виктором Астафьевым?
– Вы и сами должны понимать. Не могу его читать, вульгарщина в последнее время. Как он поцеловался с Ельциным, так его собрание сочинений и издали.
– Вы всегда такой бескомпромиссный?
– Я только и делаю, что иду на компромиссы, иначе бы так дрался, что меня милиция каждый день бы забирала.
– Чувствуете ли вы себя свободным как писатель?
– Все осталось по – старому, только не сажают. Свободы и не может быть. Писать можно что хочешь, но не печатают. В Вологде десять лет мои книжки не издавали. Вот недавно вышла, тираж всего пять тысяч, только на Вологду и хватило.
– А раньше вам разве не легче было писать и издаваться?
– Почитайте, что я писал при коммунистах… Раньше ничего нельзя было писать о православии. Ленинградские ребята, Леонид Бородин в том числе, создали союз христианской молодежи, всех и посадили, да на полную катушку срок дали – по 12—15 лет. Я рукопись своего «Лада» даже закапывал тогда.
– Вас хорошо знают как писателя и гораздо меньше как драматурга. Что с вашими пьесами?
– Всего их шесть. Четыре поставлены. Одна в 32 театрах несколько сезонов шла, вторая – в восьмидесяти. Сейчас во МХАТе идут «Семейные праздники», там есть и о событиях в Москве в октябре 93—го. Приезжали на премьеру Руцкой и Зюганов. Руцкой обиделся на то, как он выглядит в пьесе, но виду не подал. Зюганов тоже вроде бы обиделся.
– Если уж зашла об этом речь, кто из нынешних политиков в России вам по сердцу?
– Никто. Хотя – Сергей Бабурин. И то – более –