Падение Римской империи. Питер Хизер
утонченная литература, поэтому она оказалась благодатным полем для исследований в сфере различных дисциплин: гендерной истории и истории культуры, истории народных верований, например. Она также дает богатые возможности для исследований в соответствии с нынешними тенденциями в историографии, когда бросается вызов неявно выраженным предрассудкам, составляющим сущность «большого нарратива» традиционной истории. Образ «цивилизованных», но постоянно терпящих поражение в войне с чужеземцами-«варварами» римлян – первый пример такого нарратива в действии. В последнее время ученые предприняли вполне разумные попытки вырваться из тисков этой традиции, указав на многочисленные примеры сотрудничества римлян и варваров и их мирного взаимодействия, которые содержат наши источники. Акцент на чтении оригинальных текстов с установкой на понимание идеологического видения мира, которое лежит в их основе, также оказал серьезное влияние. Такой способ интерпретации требует от историка взгляда на античных авторов не как на тех, кто сообщает факты, но скорее как на продавцов подержанных автомобилей, при общении с которыми требуется большая осторожность.
Интеллектуальное воздействие этих тенденций на исследование поздней античности было ошеломляющим, однако оно было направлено на сужение тематики, побуждая ученых заниматься не синтезом, а детальным изучением частных аспектов. Таким образом, они стремились уйти от попыток связного изложения того, что произошло на самом деле, и сосредоточиться на том, как в умах людей и в источниках воспринималось и отображалось происходившее. В последнее десятилетие или около того появились монографии на многие важные темы и об отдельных авторах, но не предпринималось попытки написать общий обзор кризиса Рима[3]. Я не сомневаюсь, что такое более глубокое исследование составляющих вопроса было и остается совершенно необходимым[4]. Но детальная реинтерпретация отдельных аспектов, связанных с этим периодом, может позволить лучше понять целое, и, как мне кажется, настало время начать сводить хорошо проработанные фрагменты воедино и добиться того, чтобы они поведали нам о падении Рима[5]. Читатели сами рассудят, насколько правилен такой подход.
Я также хочу показать, что при принятом ныне особом внимании к вопросам идеологии и восприятия (во многом благодаря недавним тенденциям в литературной критике) жизненно важно не терять из виду общую картину. Некоторые ученые, учитывая характер наших источников, даже начали сомневаться в возможности постичь «подлинные события», пройдя сквозь оболочку изображения реальности в источниках. Иногда это действительно невозможно. Я намерен, однако, показать, что методы мыслительного процесса, подходящие для литературной критики, не всегда годятся для исторических исследований. Средства литературного анализа очень ценны применительно к отдельному источнику, однако мне представляется, что аналогия с правом куда
Тома, выпускаемые в рамках проекта Европейского научного сообщества, отражают общее положение с исследованиями в данной области: они содержат множество работ, стимулирующих изучение проблемы, но не общий очерк (хотя, конечно, эта задача перед их авторами не ставилась). Заявление автора об отсутствии в последние десятилетия попыток написать общий обзор кризиса Римской империи – обычный пример имитации актуальности. Мы не найдем в списке упомянутой П. Хизером литературы обобщающих работ последних десятилетий, в которых как раз рассматривается означенная тема: Cameron Av. The Later Roman Empire A.D. 284–430. Cambridge, 1993; Demandt A. Die Spätantike. Römische Geschichte von Diocletian bis Justinian 284–565 n. Chr. München, 1989. –
Справедливость этого подтверждается примером глав, посвященных IV и V вв., в последнем томе первого издания «Кембриджской древней истории» и первом томе первого издания «Кембриджской истории Средневековья» (оба вышли в свет в 1910-х гг. В действительности последний, XII, том «Кембриджской древней истории» был издан в 1939 г. В них содержатся те же самые утверждения в ортодоксальном духе о неизбежном упадке Римской империи и неотвратимости ее гибели. Эти схемы оставались неизменными по своей сути до 1960-х гг. –
Утверждая так, я ни в коей мере не хочу выразить критического отношения к проектам наподобие «Трансформации римского мира». Их цель состояла в расширении знаний и представлений участников проекта, проведя перекрестный анализ их трудов и трудов других исследователей. Это нашло отражение в томах, изданных в рамках проекта, и я с благодарностью свидетельствую о том, что узнал много нового за пять счастливых лет участия в нем.