При прочих равных. Наталья Шемет
извинилась и, резко отодвинув стул, вышла.
Она зашла в женский туалет, включила воду и замерла над умывальником, вцепившись в него обеими руками. Из зеркала смотрела женщина с абсолютно безумными глазами. Нет, так не пойдет. С этим надо что-то делать!
Льющаяся из крана вода умиротворяла. Лика засмеялась, отмахиваясь от мыслей. Немного полегчало. Ну, бывает, что уж там. А еще говорят, что секс с незнакомцами невозможен… оказывается, возможен, еще как, если только быть уверенной, что последствий не будет. Нет, ну не маньяк же он, на самом деле.
Она сделала пару глубоких вдохов-выдохов, немного выждала, отчасти успокоилась. Тронула пуховкой щеки, в надежде скрыть румянец, подкрасила губы и вышла. Гордо так, как королева. Что делать-то оставалось?.. Остаток вечера она промаялась, стараясь не выдать себя. Стоило ей вернуться за столик, все началось снова.
Его звали Макс. И как-то там по отчеству…
Когда ужин закончился, именно он поднялся первым и предложил Лике руку.
– Я провожу вас, – сказал он.
Лика посмотрела на шефа затравленным взглядом, но Михал Петрович был занят и весел, только кивнул – мужчины планировали продолжение вечера. А может, и ночь тоже, в более милой компании. Что же, не человек он, что ли…
Она молча приняла «помощь». Опираться на его руку было приятно. А еще Лика поняла, что пропала. И бороться бессмысленно.
И за ночь с ним готова отдать год жизни.
Год жизни. За ночь. За одну только ночь.
Они молча сели в такси, оба на заднее сидение – и он так же молча взял ее руку в свои. Всю дорогу мужчина просто гладил ее пальцы – но Лике казалось, что он обладает ею. Полностью. Он чертил на ладони узоры, проводил от подушечки вниз и вверх до следующей подушечки, переплетал свои пальцы с ее… смотрел на Лику и, кроме рук, не прикасался к ней и не произнес ни слова.
Впрочем, по тому, как дышала Лика, как прятала глаза, все было ясно.
Мучение было невыносимым.
Из машины он, расплатившись, вышел вслед за Ликой. Лика не противилась, когда он проводил ее до двери номера. И, не спрашивая разрешения, по-хозяйски зашел и закрыл дверь. А потом потянул Лику к себе, ладони пробрались под куртку, под пиджак, обожгли спину, она сквозь туман отметила, что тонкая ткань блузки страшно раздражает, и сама потянулась к его губам.
Вскоре на пол полетели его пальто и ее куртка, пиджаки – его и ее, и, не разжимая губ, стараясь не разрывать объятия, они, словно фокусники, избавлялись от оставшейся одежды, не замечая этого, неумолимо двигаясь в сторону кровати. Молча. Неистово. Жадно. Макс рванул на ней блузку – маленькие металлические пуговицы монетным звоном посыпались на пол. Блузка, юбка, рубашка…
Лика не видела его – не смотрела. На ощупь знала, насколько красив. Прекрасен… при мысли об этом хотелось стонать. Руки скользили по его плечам, по груди, нежно опускались по животу, с нетерпением дергали, расстегивая ремень на брюках. Скорее же…
Когда на ней осталось