Голубая вода. Сергей Васильевич Язев-Кондулуков
змеёй сжала тоска. О возвращении в деревню нечего было и думать. Слаб, был ещё Алексей и вполне мог замёрзнуть в тайге. Скорее всего, он в этой снежной круговерти пошёл в обратном направлении. Оставался один путь ему, к голубой воде. Она и на ноги поставила Алексея и от верной смерти спасла, она и лютую, таёжную зиму поможет перезимовать. И Алексей пошёл к ней.
К этому времени позёмка стихла, и зима предстала перед Алексеем во всей своей красе. Деревья уже не были голыми и пугающе чёрными, на них были драгоценные снежные наряды, а сам снег, чистый свежевыпавший, нет, да и нет, вспыхивал таинственными голубоватыми искорками, и почему-то легко становилось на душе Алексея.
К тому же на снегу зоркий глаз Алексея приметил много следов разной лесной живности. Вот цепочка мелких совсем неглубоких следов, словно чёрточки нарисованные на снегу, то спешила по своим делам мышь полёвка, а вот следы поглубже и покрупнее, это её заметила хитрая лиса.
Видел Алексей и следы зайца, раз даже вдалеке увидал и самого косого. Гулко раскатился по притихшему лесу выстрел, стряхивая с деревьев снежные шапки. Но, видно, слаб, был Алексей, дрогнула его рука, и испуганный заяц стремглав умчался в таёжную глухомань.
На второй день своего скитания Алексей подошёл к озеру, в котором и забил источник с чудесной водой. Словно большая драгоценная чаша лежало оно между снежными сопками. Тонкий ледок уже схватил стылую воду, и Алексею пришлось два раза стукнуть прикладом, пока корочка льда не раскололась.
В этот раз Алексей пил не торопясь, маленькими, маленькими глотками. И опять чудесная вода не обожгла его своим холодом, лишь напоила своей таинственной силой. Вдоволь напившись этой чудесной воды и набрав полную флягу, Алексей отправился искать заимку, которая по его расчётам была недалеко.
Неплотная деревянная дверь заимки была открыта, и оттуда несся такой несвежий запах, что Алексей невольно прикрыл нос. «Это всё пришлые шалят, – с недоброй улыбкой на лице подумал он, – не знают они тайги, не уважают наших законов. А за „барина“ могут и убить. Одно дело пришлые. Чужие они нам – волки».
Наломав сухих веток, Алексей принялся за уборку. На полу рядом с нечистотами Алексей обнаружил несколько сморщенных позеленевших картофелин. Их Алексей бережно положил на не струганый деревянный стол. Но ни соли, ни тем более крупы, которую охотники всегда оставляют, следуя неписаным охотничьим законам, Алексей так и не обнаружил. Тяжело вздохнув, Алексей подложил под голову свою котомку и улёгся спать.
Позавтракал он при неясном утреннем солнце одной картофелиной, да мясом волка. Он тщательно счищал с неё кожуру, стараясь сделать её как можно тоньше, это ему плохо удавалось, ослабевшие руки почти не слушались его. От этого Алексей злился и нервничал. Невкусный бульон Алексей, морщась, пил маленькими глотками. Бульон вызывал в нём отвращение. Непроизвольные спазмы сжимали горло. Но больше есть, было, нечего,