Вердикт Лондона. Ностальгический отчёт. Игорь Валентмнович Куликов
маленькая просьба. Пожалуйста, прочитайте первый клип до конца. Первое впечатление обычно самое правильное. А дальше, решайте, стоит ли знакомиться с отчётом.
Вам будет представлен период советской жизни, когда как-то странно повысилось количество разрешаемых зарубежных поездок. Например, наш институт получил сразу, в один день, три письма из Москвы, из главка, в которых говорилось о государственной необходимости проведения за рубежом разных важных встреч с участием наших специалистов. Одно из них и стало моей судьбой. Руководство института вынесло по этим письмам вердикт о трёх счастливчиках. Это были начальник отделения Николай Фёдорович (Н.Ф.), начальник отдела Владислав Александрович (В.А.), начальник лаборатории, коим стал я. Мы были руководителями различных по составу и объёму работ подразделений, имели разное начальство, и входили в компанию приятелей, без претензий друг к другу, с кругом общих интересов.
И, хотя задания на командировку были необходимым, но абсолютно недостаточным условием для реализации поездки, всё равно, мы чувствовали себя польщёнными. Ведь чтобы вердикт о поездке был вынесен, непременным условием была достаточная профпригодность наравне с полной уверенностью в надёжности того, что мы не подведём руководство в смысле возвращения на родину. Кроме того, при выборе кандидатов начальством приоритет оказывался не тем, кто владел заявленным предметом, а тем, кто не чурался общественной работы, пусть чисто формально. Все три назначенных кандидата удовлетворяли в разной степени упомянутым критериям. Но настоящее «добро» в необходимые для отъезда сжатые сроки оформления документов давали другие инстанции: горком, отсюда требовалась партийная лояльность кандидата, министерство, которое обычно доверяло институту, и, главное, Большой дом. Словом, это была игра «любит – не любит», «успеет – не успеет», за исходом которой с интересом наблюдали наши друзья, начальники и родственники.
Из трех резолюций только резолюция по моему письму на командировку привела к оформлению документов на выезд. Для моих друзей со временем были реализованы совсем другие резолюции, потому, что они фактически были нештатными зарубежными путешественниками по их положению и разговорному английскому. Они подходили для загранкомандировок, были внешне привлекательными, спокойными и разумными людьми, подготовленными профессионально и проверенными для выполнения таких миссий. Но каждый из них был хорош и в своём роде. Н. Ф. был из благословенной Белой Руси и стал у нас признанным лидером, вдохновителем большого коллектива. В. А. был человеком компромисса и, если надо, всепрощающим исполнителем; коллектив отдела из нескольких лабораторий он объединял эрудицией, мягкостью и иронией.
Я полностью не уверен, но думаю, что Н. Ф. мог быть «баловнем» кэгэбэшников. Ведь за рубежом он работал систематически в одном месте, в центральное бюро МЭК в Швейцарии, и ездил он туда постоянно на протяжении ряда лет. Такое не позволялось никому, кто не был особо доверенным