Про баб-с. Наталья Волохина
перья, петух наподдаст шпорой, куры яйцо склюют из вредности. Приходит и Большое несчастье – День забоя откормленных уток. И хотя знаешь, что яйцо уже есть, процедура малоприятная.
Так все и шло своим чередом, пока однажды утром Хозяйка не впустила в птичник Новенькую уточку. Когда такое случалось, весь птичий народ оживлялся. Событие! И присмотреться надо к новенькой, и себя показать, и, если что, на место ее поставить. Только Новенькая уточка сразу странно себя повела – не по-утиному. К нам спокойно подошла, как ни в чем не бывало, будто всегда тут и была. А когда Главный гусь, ошалевший от такой наглости, попер на нее, даже не шелохнулась, но как только задира вплотную подошел, неожиданно подпрыгнула и толкнула изо всех сил грудью в его грудь. Главный гусь через голову назад перевернулся, да так и остался сидеть. Ясно, что никто больше не рискнул права качать. Все сделали вид, будто ничего не случилось.
Она, конечно, от нас отличалась. Перышки черные, на крыльях красные и зеленые полоски с отливом, как у селезня. Но красотки у нас и раньше бывали. Хозяйка чудила, все хотела новую породу вывести. И смелые утки бывали. Но по-настоящему она нас вечером удивила, когда свет в птичнике погас. Мы в кучку сбились, пригрелись и только засыпать начали, новенькая заговорила, первый раз за весь день: «Когда я была сойкой, спала на ветке, в одиночку. Уткой спать удобнее, уютней».
Все просто онемели от изумления. Правило Света никогда никем не нарушалось. Свет погас – ночь, надо спать, свет горит – день, надо есть. А тут ТАКОЕ! Даже куры проснулись. Но самым удивительным было то, ЧТО она сказала. И до нее были у нас хвастливые пришлые утки, но сочиняли они обычно про то, что когда-то летали, как дикие сородичи, или были где-то дальше птичника. И балаболили обычно днем. Но это! Ни в какие ворота, да и ума ни у кого нет, чтобы сообразить, что ответить или спросить. Она поняла, про нашу сообразительность, и сама продолжила, без вопросов: «Я раньше не только сойкой была, но и другими разными птицами». Тут к нашей Главной утке дар речи вернулся, и она авторитетно заметила:
– Утки могут быть только утками.
– Вовсе нет! И вы раньше не только утками бывали, да сначала расхотели другими быть, а потом забыли, как это делается.
– Правду говорят, глупее утки – птицы нет, – съязвила Главная курица, – ты, милочка, спи, а то вес потеряешь, чего доброго.
Птицы переполошились и запричитали:
– Так недолго и вес потерять! Не мешай спать!
Уточка замолчала. Но на другой день, когда мы с ней рядом в пруду плавали, я не удержалась и спросила:
– Ты часто такие вещи придумываешь?
– Что ты? Я ничего не придумала, я, правда, все помню. Мы можем стать кем угодно после Дня забоя, нужно только Очень Захотеть. Больше всего мне понравилось быть собакой. Все тебя слушаются, Хозяйка с тобой дружит, бегать можно куда угодно. А там, где угодно, столько интересного. Я теперь обязательно снова собакой буду. Прямо