Осень с драконом. Морвейн Ветер
тебя дела? – Джессика попыталась скрыть разочарование, но не смогла.
Богарт помолчал.
– Знаешь, – после долгой паузы сказал он, – я мог бы взять тебя с собой. Но я должен точно знать… что ты к этому готова. Что ты не ждёшь, что я поведу тебя в ресторан или на пляж. Это будет довольно мрачная поездка. И на самом деле ты вряд ли хотела бы провести таким образом выходные дни.
Джессика нахмурилась, гадая, как понимать эти слова.
– Я не могу обещать, не зная, о чём идёт речь.
– Скажу только, что это очень личное для меня. Решай.
И Джессика решила.
Чёрный гравилёт Богарта ждал её у входа в порт в субботу в одиннадцать утра, однако, садясь в него, Джессика всё ещё плохо представляла, что ей предстоит.
Богарт был мрачен и молчалив, вопреки обыкновению не пытался делать комплиментов и вообще на Джессику не смотрел.
Почти полтора часа они провели в полной тишине – звуки с улицы не проникали сквозь плотное стекло. Чувствуя настроение спутника, Джессика инстинктивно прижалась к его руке и положила голову на плечо. Ей хотелось спросить, что происходит, но выражение лица Богарта отчётливо давало понять, что лучше молчать.
Только когда гравилёт затормозил у витых чугунных ворот, Джессика начала понимать. По другую сторону искусной ограды невысокие бордюры разделяли землю на квадраты, и почти на каждом стоял памятник. Некоторые из них изображали привычных глазу постороннего ангелов, но многие – загадочных существ с кожистыми драконьими крыльями за спиной.
– Ты всё ещё можешь подождать в машине, – предложил Богарт, но Джессика покачала головой и выбралась из гравилёта следом за ним.
Охрана двигалась за Богартом по пятам – стражей молчаливой и неживой. Когда он вошёл на кладбище и между рядами могил отыскал одну, они остановились, охрана осталась стоять в паре метров, так чтобы не отвлекать.
Джессика же вместе с Куртом подошла вплотную и прочитала на памятнике: «Рутгер Богарт». Годы жизни ни о чём ей не говорили, потому как на Кармалоте действовал собственный календарь. И всё же Джессика спросила вслух:
– Это… твой отец?
Курт кивнул. Он молчал какое-то время, разглядывая массивную скульптуру, выточенную из чёрного мрамора, изображавшую настоящего дракона. Изогнув шею, тот нависал над небольшим холмиком земли, готовый изрыгнуть пламя из раскрытой пасти.
– Я его почти не знал, – сказал Курт после нескольких минут тишины. – Он нашёл меня, когда мне уже исполнилось двадцать два. И тогда за одно утро я узнал, что я дракон, что я сирота и что теперь в моём распоряжении два миллиона декеров.
Джессика молчала. Образ богатого наследника – даже получившего свои деньги так – по-прежнему не ассоциировался у неё с Богартом.
– Мы говорили всего один раз, – продолжил Курт, а потом мгновенно замолк.
– Почему он оставил тебя? – спросила Джессика тихо. Она сама так и не узнала своего отца. А матери никогда не была нужна. И того милосердия, которое испытывал Богарт к человеку, предавшему его, не