Записки газетчика. Марат Валеев
красногубым смеющимся лицом, обрамленным черной бородкой-эспаньолкой.
– Знакомьтесь: наш ответственный секретарь Алим Бабетов, – довольно сказал Кишкунов. Он показал Бабетову его стол, передал строкомер, тощую папку с материалами очередного номера, стопку незаполненных макетов и ушел к себе. Вот тогда я сразу вспомнил эту фамилию, которую часто видел в «Ленинской смене».
Алим Бабетов, производное от брака казаха с татаркой, оказался очень общительным человеком, прекрасным рассказчиком, настоящей душой нашего небольшого коллектива. Журналистом он был от бога. До нашей районки успел поработать во Фрунзе – если не ошибаюсь, в тамошнем ЦК ЛКСМ кем-то вроде сегодняшнего спичрайтера, в Алма-Ате – в штате республиканской молодежки, публиковался в ряде серьезных изданий, в том числе в популярном журнале «Смена». Потом был направлен в Экибастуз собкором от «Ленинской смены».
Бабетов при его способностях мог сделать неплохую карьеру, но ему всегда и везде мешали его пристрастие к выпивке и необузданный азиатский нрав, который пер из него буквально после первой же стопки. После одного из скандалов, затеянных им не то в горкоме комсомола, не то горисполкоме, Бабетова из собкоров молодежки «ушли», вот так он и оказался у нас.
Поскольку мужики в нашей редакции тоже были не дураки выпить (за исключением редактора – мало того, что положение обязывало, ему еще и больной желудок мешал), компания у нас образовалась развеселая. Сейчас я просто обязан сделать небольшое отступление от темы. Хотя – почему отступление? Напротив – углубление в нее!
Увы, означенной слабости – возлияниям, были подвержены большинство районных газетчиков, каких я знал, не исключая и автора этих строк. Не знаю, чем это объяснить: то ли тем, что ни одна из поездок корреспондентов в совхозы района не обходилась без того, чтобы руководители хозяйств не накрывали для них «поляну» – так, на всякий случай. И отказаться от застолья, с одной стороны, было неловко, с другой – а зачем было вообще отказываться? Ведь в районах, где я работал, как и во всей необъятной стране, пили на всех уровнях, по любому поводу: после любого мало-мальски значительного партийного, советского, хозяйственного форума или совещания, по поводу начала весенней полевой кампании и завершения оной, окончания стрижки овец, на сенокосных и простых субботниках, воскресниках, на различных конкурсах мастерства – доярок, механизаторов, стригалей, и пр., и пр. И все считали своим долгом угостить корреспондента: тогда пресса была влиятельным инструментом органов власти, и журналистов таким образом пытались или отблагодарить за предыдущие публикации, или задобрить перед готовящимися. Но чаще все же угощали просто так, от душевной широты.
А поскольку районщик, в отличие от журналиста областной, тем более – республиканской, центральной прессы, вынужден был «гнать и гнать строку», так