Новый год и белый кот. Владимир Мухин
и лёгкое, зимнее счастье.
Нет. Они оставались во тьме, покрытые слоем за год скопившейся пыли.
Марина трясла связку проводов. Пыталась вилкой расшевелить розетку. Мяла соединения, пристально разглядывала изделие, пытаясь найти причину проблемы.
В конце концов, ее руки ослабли. И атрибут новогоднего чуда с характерным звоном свалился на пол.
За всем этим в ужасе наблюдала Светка. Глаза ее медленно наполнялись слезами.
– Неужели. Неужели. Неужели в эту новогоднюю ночь будет темно??? Ведь если не зажечь ёлочку, то Дух Нового года тебя не заметит. Дед Мороз не придет. Все провалится. Праздник так и не наступит. А это самая настоящая катастрофа самого большого масштаба, – думала девочка, молча вытирая нос и стараясь не показывать глубокого огорчения.
– Света, милая! Умоляю, прости меня! – Выдохнула Марина.
Она вдруг увидела истину. Ту самую истину, которая была сокрыта за вечной занятостью и напускной бравадой.
Весь этот старый дом, оставшийся от прабабки. Вся эта потрёпанная мебель. Все эти наполненные щелями окна. И самое главное – они. Неработающие гирлянды, которые стали последним осколком, ударившим в самое сердце…
За окном ветер выл все сильнее. Сказка, которую обещал вечер, к ночи превратилась в горькую правду жизни. Причем это касалось не только погоды.
Кто она такая? Что она значит и представляет из себя? Если даже не может сделать для ребенка нормальный новогодний праздник. Почему она такая никчёмная, такая глупая? Почему у нее всегда все так плохо и с каждым годом становится только хуже?
Ведь когда-то она мечтала сделать из своей дочери настоящую принцессу. Теперь же ее дочь влачит жалкое существование наравне с беспризорниками.
Пропуская через себя все это, Марина упала на диван, бесцельно уткнувшись лицом в подушку. Она плакала. Она больше не могла себя сдерживать. Слезы родной дочери пробудили ее собственные страдания.
И вместо того, чтобы успокоить расстроенную девочку, она сама стала такой. Маленькой, заплаканной девчонкой, которой уже перевалило за тридцать.
Вдруг что-то тяжёлое, но довольно мягкое упало на спину Марины, заставив ее громко всхлипнуть и вздрогнуть.
Это была Светка. Отойдя от мимолётного шока, она снова стала хитрой озорницей, какой являлась до этого. И именно ее озорство было сейчас как никогда кстати.
– Мама, мама! Ну не плачь, мамочка! – Воскликнула она на весь дом.
– Я не достойна тебя, дорогая. У нас никогда ничего не будет. Я никчёмная и не могу с этим жить.
– Нет! Нет! Ты чего!? Давай! Быстрей! Поднимайся. Ты не никчёмная. Никто не никчемный. Мы напишем желание! Загадаем его. И на следующий год нам обязательно подарят новые гирлянды, где будет целых сто пятьдесят. Нет! Двести лампочек!
– Боже мой! Боже! Только не кричи у меня над ухом… Быть бедной, да ещё и глухой – это уже чересчур. Слезай с меня. Ты отдавишь мне позвоночник. У тебя определенно есть талант тонкого психолога…
Светка