В цепи его желаний. Алиса Субботняя
контраст – его взгляд и его прикосновения. И я бы с радостью отняла бы у него собственную ладонь, но боюсь его реакции.
– Снежинка?.. – до меня дошли наконец слова дьявола, во власти которого я оказалась. И его обращение ко мне в том числе.
– Правило первое: не задавай глупых вопросов, – припечатал он. – Правило второе: ты полностью подчиняешься мне. Во всем.
Я, немного ошарашенная столь резкими скачками его эмоционального состояния, услышав второй пункт регламента, очнулась и, не сдержавшись, язвительно поинтересовалась:
– А называть тебя хозяином не нужно? И не серчай на сирую, я ж на будущее.
– Отсюда третье правило: думай, прежде чем говорить, делать или тем более бросать вызов. Четвертого правила нет, есть только факт: от меня убегать бесполезно. Если ты все же решишься, то я тебя найду, и мы продолжим наше общение уже по–плохому, – зверь усмехнулся. – Поняла, девочка?
Я медленно кивнула, делая судорожный вдох со вкусом его парфюма – горькой свежести, чтобы удержать рвущиеся наружу слезы. Не помогло, стало еще хуже, будто глотнула отравленный воздух. Быть может, действительно отравленный – его дыханием, словами и превосходством надо мной.
– А теперь… – он на миг сжал мою ладонь так сильно, что я чуть ли не застонала от боли, однако опять погладил и сообщил: – А теперь тебя проводят в твою комнату. Иди.
Отпустил мои запястья и даже пошел обратно к своему столу, однако я, получив то, чего желала пару минут назад больше всего – возможность покинуть кабинет, не стала сразу уходить.
– Я… Я на работу опаздываю и… – слова застряли в горле, едва он посмотрел на меня. У него в глазах будто застывший океан – холодный и необузданный.
– С этого дня никакой работы: ни в клубе, ни в дешевом театре драмы.
– А домой? – с надеждой спросила. – Там моя одежда, там…
– Нет, – зло перебил мужчина. – Я неясно выразился? Тебя проводят в комнату, где ты будешь сидеть, пока я не закончу с делами.
Предательские слезы выступили из тисков самоконтроля и сдержанности. Моя выдержка трещала по швам. Это чудовищно. Нельзя, ну нельзя так с человеком!
– А теперь вон, – совершенно спокойно произнес Левич. Хотя лучше бы кричал.
Зверю надоела игрушка. Пока. Так что он выпускает на пару секунд хвост мыши, чтобы понаблюдать, как та будет носиться в поисках спасения. Он ведь знает, что мышке никуда не деться.
Я, вытирая льющиеся потоком слезы, вышла из помещения, за дверьми которых меня поджидали конвоиры – те самые каменные чудовища.
– Мисс, мы вас проводим до вашей комнаты. Идемте, – произнес один из них.
Я ничего не ответила – слезы и отчаяние душили меня похлеще удавки. Так нельзя с человеком, нельзя… Нельзя…
Меня изнутри съедало чувство вины. А если дьявол не отпустит меня? У меня Данька и остальные дети с горящими надеждой глазками. Путь до комнаты, что оказалась целыми покоями, прошел смазано – я даже не рассматривала