Теоретик. Владимир Корн
на крыше, послышался частый топот явно не человеческих ног. У людей нет когтей на пальцах, и потому им нечем царапать металл черепицы. Мгновение, и я уже несся подальше от этого звука, надеясь при необходимости перепрыгнуть на крышу курилки и молясь всем богам, чтобы бартры, которых толком мне до сих пор так и не удалось рассмотреть, не повторили прыжок вслед за мной.
Судя по тому, что отовсюду были слышны крики, выстрелы, где-то расчетливые, а кое-где длинными очередями, и мелькали лучи фонариков, нападению подвергся не только злосчастный кафешантан.
Очень скоро я пожалел, что сюда залез. Создалось впечатление, что часть стрелков сосредоточила свой огонь именно на крыше. Неприятно, когда вокруг свистят пули, а иной раз вонзаются в кровлю в опасной близости.
Крыша закончилась внезапно. Так внезапно, что мне, чтобы не сверзиться вниз, пришлось завалиться на бок.
Это меня и спасло. Бросившийся за мною бартр прыгнул в тот самый миг, когда я распластался на крыше. Темное, судорожно дергавшееся в полете тело хищника, пролетев надо мной, исчезло из виду. На какое-то мгновение я уже было подумал, что все, наконец-то от него избавился, и ожидал услышать звук от падения бартра на землю, когда на самом краю показалась сначала одна его лапа, затем другая и после этого морда. В нее-то я ударил. Сразу двумя ногами. И снова повезло. Повезло, что ему не удалось вцепиться мне в ногу.
Удар тела бартра о землю получился знатным. Вероятно, ему не хватило времени перегруппироваться в полете, и потому он приземлился боком. Еще он издал какой-то утробный звук, что обрадовало меня не меньше.
Вот только радоваться было рано. Если это существо смогло оказаться на крыше, то почему бы не оказаться на ней снова, к тому же сразу нескольким? И тогда я совершил прыжок такой протяженности, что в любой другой ситуации им по праву можно было бы гордиться. Почти без разбега мне удалось перепрыгнуть на крышу какого-то соседнего строения, которое точно не могло быть крышей курилки на свежем воздухе. А затем еще и еще, благо проходы между лачугами оказались неширокими. Но удача рано или поздно уходит не попрощавшись. Кровля очередной хибары явно не была рассчитана на то, что на ней вдруг окажется почти девяностокилограммовое тело, и потому она подо мной провалилась.
Было больно. Особенно в том месте, где с лицом встретилась то ли рукоять револьвера, то ли барабан, то ли что-то еще, когда я воткнулся мордой в руки. Затем я услышал испуганный женский вскрик. Признаться, вначале я его не признал как женский. Вполне могло оказаться, что одно из местных существ именно так и подает голос перед атакой. Как мяукает, например, гвайзел. И потому я попытался оттолкнуть непонятное одной рукой, занося для удара другую с наганом. Рука наткнулась сначала на что-то упругое и до боли знакомое, а затем на пистолет.
– Не стреляй! – отпрыгивая в сторону, прокричал я, и голос предательски сорвался тоже почти на визг. – Не стреляй!
Щелкнула зажигалка, и практически перед самым моим