ЭдДен. Одиннадцатая книга серии «ВеЛюр». Виктория Чуйкова
а не в мнящую даль. – Что? Что делать?! – в доме, в одной из комнат, зазвучала музыка, прибавляя громкость и выводя ее из самопоедания. – Это же моя любимая песня…. Господи! А я и забыла, за столько лет… – она подняла голову, прислушалась и начала подпевать. Мимо проплыл воздушный шарик, красный, сердечком, открыла окно, собираясь взять ниточку, но вовремя прочла надпись на широкой ленте, тянувшейся за ним: «Вова! Я тебя люблю!»
Веланти высунулась из окна. Внизу стояла девочка, лет пяти. Кучерявые волосики, рыжие как апельсинка, веснушчатый нос и улыбка, без двух передних зубов. Она кивнула ей и кучеряшки подпрыгнули, как шапочка одуванчика.
– Это же надо, я когда-то тоже была такой! – улыбнулась ей Веланти. Глубоко вдохнула и оторвала глаза от очаровательного чада. Облака, проплывающие у нее над головой, превратились в кучные воспоминания, сыпались на нее как листья с пожелтевших деревьев. Душа замерла, в висках зазвучали сказанные ею, но совсем забытые слова: «Я выйду замуж только за того, кто сможет разбудить во мне массу желаний. Разнообразных и непредсказуемых! Моим мужем будет только тот, ради кого мне захочется делать глупости, милые женские глупости! Дарить подарки – незначительные и те, что были мечтой всей его жизни…. Это будет тот мужчина, в руки которого я упаду, закрыв глаза, с любой высоты, ни на миг, не задумавшись об опасности, потому, что он будет моей опорой, а я его! Мужчина – любовь которого будет бесконечной и неповторимой, неописуемой и необъяснимой…. Потому, что именно так могу любить я…»
Веланти отвернулась от окна, стерла со щек слезы умиления, вспоминая, как же он любит ее – безпретензионно! Без единого – «за что», а просто любит. Всю – от корня волос, до кончиков ногтей. Поставила в холодильник бутылочку его любимого вина, накрыла стол совсем легкой закуской. Украсила комнату свечами и набрала его номер:
– Милый! Ты очень занят?
– Да, но это совсем не важно.
– Тогда, приезжай скорей. Я так люблю тебя!»…
Вел прочла последние строки и шмыгнула носом:
– Навыдумывала! – но продолжала смотреть в экран, на последние слова маминого сочинительства. – Эд, а ты где? – повысив голос, спросила, даже не ожидая ответа.
– В кабинете. Работаю. – отозвался тут же муж. – Нужен, я отвлекусь.
– Нет, постой. – говорила она, растягивая слова, обдумывая. – Можно я зайду?
– Вел! Ну что за ребячество! Заходи. Я ничего предосудительного не делаю! – усмехнулся, ожидая ее подколки, но жена молчала.
Она надела любимое платье, уложила, как он любил, волосы, подвела глаза и вошла к нему, присела на краешек стола и, прикусив губу, смотрела на его, не изменившиеся за годы их совместной жизни, любимые глаза, в которых она тонула уже много, много лет и хотела тонуть, как можно дольше.
– Солнышко мое! – сказал он, так и не дождавшись ни одного звука. – Ну не до такой же степени… Дорогая, любимая, не издевайся, пожалуйста! Уж лучше будь как прежде.
Вел