Никогда не отпускай. Рия Плага
минут назад было вызвано вожделением, то теперь я хотела бы накинуться на него с кулаками и избить его, видеть, как он истекает кровью и корчится от боли. Никто не должен знать, что было в моей жизни, я хотела выкинуть все это из головы, а он устраивает целый спектакль и радостно позирует фотографам, стоя на сцене и отвечая на вопросы. Он точно издевается надо мной.
Наконец они спустились со сцены и разошлись. А я так и стояла посреди зала, пытаясь оценить ситуацию и понять, как я могу избежать лишних разговоров и вопросов. Я даже не была уверена в том, что хочу разговаривать с Фабианом и что-то обсуждать. Он опять влез в мою жизнь и даже не спросил, снова он все делает так, как хочет только он.
Не знаю, чем я руководствовалась, когда решила вместо того, чтобы сбежать, просто выяснить все до конца. Мне казалось, что я расталкиваю толпу и иду с самым суровым лицом, какое только могла представить, к мужчине, который в очередной раз рушит все, что я так трепетно и тщательно строила. Я замерла возле круга разговаривающих мужчин и взяла Фабиана за локоть, мне показалось, что это было не так уж и бестактно, но он резко развернулся ко мне, и в его глазах полыхнуло пламя.
– Разрешите я украду мистера Бойла, надо дать еще одно интервью, – я попыталась быть милой, хотя внутри клокотал гнев. Я надеялась, что Бойл прямо сейчас вместо того, чтобы разговаривать со мной, провалится в ад и там сгорит вместе со всеми своими гениальными идеями.
– Какого черта ты тут делаешь? – зло сквозь зубы выговорила я, таща Бойла за собой в самый дальний и темный угол зала, чтобы никто не мог услышать то, что я собиралась сказать. Здесь и без того слишком много глаз и ушей, и не хватало только, чтобы бизнесмены узнали о моих тайнах, которые я скрываю даже от собственной семьи. Не хотелось бы, чтобы моя жизнь стала достоянием общественности Денвера. Я толкнула его в угол и попыталась закрыть собой, хотя мне и удавалось это с трудом. Фабиан был гораздо выше меня и гораздо более сильным и мускулистым, а я теперь совсем не выглядела грозой двора, как в детстве.
– Я делаю доброе дело, ты должна быть благодарна, – он говорил так спокойно и мило, будто все в полном порядке, отчего я завелась еще сильнее. Внутри меня огонь разгорался с новой силой.
– Благодарна? Ты издеваешься? Выставишь на суд общественности мое прошлое? Может, просто повесишь плакат в центре города, сообщая, что меня изнасиловали? – я раскраснелась и говорила гораздо громче, чем планировала. Руки уперты в бока, и хотя я и старалась выглядеть внушительно и грозно, вряд ли это производило на Фабиана должное впечатление.
– Это важное дело, и ты тут ни при чем, – все так же спокойно сказал он.
Обычно от моего тона он начинал заводиться и повышать голос, теперь же выглядит таким расслабленным, будто я не кричу на него посреди вечера. Как же он меня бесит!
– Еще неделю назад ничего этого не было, и думаешь, я