Никогда не отпускай. Рия Плага
нам сообщили, что мамы больше нет.
Я хотела бы сказать что-то подбадривающее и убедить его, что все будет хорошо, но будет ли? Я не верила в это, хотя очень хотела бы. Но его слова запали мне в душу, и я понимала, что он уже потерял надежду и я вряд ли смогу ему ее подарить. Что же я могу сделать для него? Просто быть рядом? Нужно ли ему это?
– Я здесь, – смогла проговорить я и взяла его за руки, сцепленные в замок. Он не пытался вырваться и отдалиться от меня, лишь опустил голову настолько низко, что коснулся лбом наших рук, и я почувствовала облегчение. Наверное, неправильно думать в этот момент только о себе, когда он так страдает, но в моей голове все же промелькнула мысль: мы снова вместе. Я просто не смогу его отпустить, я не дам ему никогда уйти.
– У нее рецидив. В первый раз это случилось восемь лет назад. Поэтому я и вернулся из Европы, чтобы быть с ней рядом, – он снова поднял голову, и черные глаза впились в меня. Я не только видела всю эту боль, но и чувствовала ее. Я знала, что никакие слова не успокоят его и не дадут утешения. Помню, как во время похорон все соболезновали, как мне были безразличны их слова, и я не чувствовала ничего, кроме холода, который пробирал меня до костей. Никакие слова не помогут ему чувствовать себя лучше, ни один взгляд или жест, даже от самых близких. Горе, каким бы оно ни было, ты должен прочувствовать сам, и разобраться с тем, как тебе жить дальше, к сожалению, тоже придется самому. Я не знала, что сказать, да, наверное, и не хотела ничего говорить Фабиану. Лишь мое присутствие и миллион несказанных вслух слов могли донести до него всю гамму моих чувств по отношению к нему и его рассказу.
– И вот снова. Она не хочет больше бороться. Единственное, что хочет – увидеть, как я женюсь, – эти слова долетели до меня будто с другого конца коридора. Сначала почти не слышно, будто шепот, все громче и громче и, наконец, как раскат грома, замирают в самом сердце.
– Для чего я здесь? – задаю наконец я этот вопрос и не верю собственным словам. Меня мучает то, что он может сказать или сделать. Я боюсь его слов и, кажется, даже сжалась в предчувствии печального конца. Эти дни я внушала себе, что все будет хорошо и это судьба, мы должны быть вместе. Но сейчас я почти не сомневалась, что это совсем не так и быть вместе нам не суждено.
– Не знаю. Просто ты мне нужна, – проговорил почти одними губами он, так что только я могла расслышать, хотя, скорее, это слышали не уши, а сердце. Чего же мне еще? Какие слова или доказательства? Я просто ему нужна.
Я села с ним рядом, взяв за руку и устремив взгляд в наши сцепленные руки и переплетенные пальцы.
– Ты должен сделать то, что она хочет. Подари ей этот день и своей невесте подари. А дальше построй свое «долго и счастливо». Не разрушь, как я, – я говорила, почти веря собственным словам.
А что еще можно было сказать. Выбрось все из головы и будь со мной? Я не такой человек, к тому же мама – это святое. Если бы