Сами о себе. На рубеже тысячелетий. Евгений Крушельницкий
свободы русского человека. Человек, который хотел осчастливить других, стал самым несчастным человеком в мире.
Эту истину Ключевский выразил в лапидарной формуле: «Государство пухло, а народ хирел». Именно в этом заключалось роковое отклонение русского исторического процесса от западного. Величие государства достигалось ценой физического и духовного рабства. Так было всегда. Так оно и сегодня, когда во имя того, чтобы играть роль военной сверхдержавы, надо держать людей на уровне жизни малоразвитых стран, а границы самого государства – на замке. Именно из-за вечной нужды и порабощенности в русском человеке родилось обострённое чувство социальной справедливости, переходившее прямо-таки в патологическую ненависть к своим угнетателям. В том и другом он не знал меры.
А. Авторханов
Это как-то очень по-русски – поставить себя в затруднительное положение, а потом из него выбираться.
И. Акинфеев
Я давно заметил, что есть такие нации, которые любят выискивать в художественном тексте поводы для обиды. Меня не раз ставили в тупик вопросами: «Почему вы так не любите русских и пишете про них одни гадости?» «Почему вы такой антисемит?» «Почему у вас поляки всегда плохие?» «Что вы имеете против украинцев?» «Не стыдно ли вам, грузину, так очернять грузин?» А есть нации, которым в голову не приходит обижаться. У меня в романах полно скверных англичан и французов, но ни в одной из этих стран подобных вопросов мне ни разу не задавали.
Видимо, дело в том, что у одних народов есть комплекс уязвлённости, а у других нет. У нас – есть, и преогромный. Нам очень хочется, чтобы нас любили и нами восхищались, а с этим как-то не очень.
Русофобия – это миф, тщательно пестуемый негодяями и дураками. Историческая обида на СССР, перенесённая на Россию, у жителей наших бывших колоний и протекторатов, безусловно, имеется. (Прямо скажем, возникла она не на пустом месте). Но на русских людей, русскую культуру, русский язык эта неприязнь, по-моему, не распространяется. Во всяком случае, за долгие годы разъездов я никогда с таким не сталкивался.
Б. Акунин
Вам показался наивным заданный Вам кем-то на Западе вопрос: почему в СССР народ не заменит правительство, если оно якобы так плохо? Мне этот вопрос кажется совершенно разумным. Я бы ответил на него так: народ не заменит правительство не потому, что правительство хорошо, а потому, что плохи мы сами – мы пассивны, невежественны, боязливы, даём обмануть себя примитивными мифами и опутать бюрократическими путами, позволяем уничтожить наиболее активных наших граждан, в большинстве своём не понимаем своего положения, наша интеллигенция подкуплена, запугана и лишена моральных критериев, однако постепенно мы начинаем находить в себе силы – и это значит, что рано или поздно многое можно будет изменить.
А. Амальрик
Страх, который живёт в душе русских, не порожден внешними обстоятельствами. Это экзистенциальный