Я буду всегда с тобой. Светлана Усачева
срывается в крике.
– Кричи громче подруга, чтобы и сосед тебя услышал, – с сарказмом проговорила Татьяна.
Алена вскочила с кровати, и, встав перед ней, уперла руки в бока.
– Знаешь, что…
– Что? – со смешком спросила Татьяна. Для нее этот вечер стал приятным развлечением по сравнению с прошедшим днем на ферме. И сейчас разозлив Алену, она думала, что, невольно выведя из себя подругу, может услышать признания, которые ее волнуют. Поделившись с ними, она может наконец-то выйдет почти из годичного ступора, в котором жила. Нет, скорее существовала рядом с детьми. Видно, у нее окончательно крыша поехала из-за смерти Михаила, но никто этого не понимал, да никому и не надо этого знать, у всех своих забот хватает. Ходит она подавленная. Ну и что? Ведь недавно вдовой стала. Положено выглядеть так. Но никто не предполагает, что она носит не печаль на сердце, а тяжесть. Винит себя в смерти мужа.
Приезд Антона дал толчок для всплеска эмоций, которые она долго сдерживала в себе. Ведь это с него начались все ее злоключения. Бедная подруга.
– Ничего, – ответила Алена, обмякнув, как спущенный шар, понимая, что она чуть не выболтала свою тайну. – Спать пора, завтра на работу с утра.
– Что, даже чаем не напоишь? – улыбнулась Татьяна, все же не теряя надежды вызвать на откровение Алену, пока она близка к этому.
– Молока налью, если хочешь пить, после чая не уснешь.
– Ну, меня совесть не мучает, – сказала Татьяна и прикусила язык.Долгим взглядом, посмотрев на нее, Алена пробормотала:
– По тебе и видно, – и повернулась к ней спиной.
На несколько секунд в комнате повисла тяжелая тишина.
– Ладно, я пойду, – прервав неловкое молчание, смущенно проговорила Татьяна в спину подруги, понимая, что нечаянно сболтнула лишнее и в их отношениях появилась маленькая трещина.
– Иди, – выдавила Алена.
Как только замерли шаги Татьяны, она упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, завыла. Вой постепенно перешел в рыдание, оно – в плач, и только спустя полчаса залив подушку слезами от воспоминаний о юности, она успокоилась и уснула. Семен, сидевший тихо все это время возле заснувшей сестры, не слыша никаких звуков из комнаты матери, прошел к ней, медленно ступая на цыпочках. Ее опухшее от слез лицо на фоне синей наволочки, резко бросилось ему в глаза. Он замер, но мать не шевелилась, тогда он принес из своей комнаты покрывало, заботливо накрыл ее и, огорченно вздохнув, выключил свет и вышел из комнаты.
Глава 7. Алена. Антон
Громкая иностранная музыка, хрипло раздававшаяся из больших музыкальных колонок, разносилась на всю деревню, притягивая к себе, как магнит, молодежь. Парни шумной гурьбой, окутанные облаком дыма от сигарет и запахом самогонки и пива, завалились в клуб. Девушки, танцующие под блестящим шаром из елочных осколков взвизгнули и бросились в рассыпную, кто какой угол нашел. Довольный хохот ребят перекрыл музыку.
– Ой, ну какие у нас девочки дурочки, – со снисходительной улыбкой на лице прокомментировала происшедшее