Нарушитель. Анна Калаур
ma cher, поздравляю тебя с Наступающим Новым Годом и Рождеством, желаю тебе всего, всего и всего. Прими эту ёлочку, она будет украшать твою комнатку, ― слегка поддатый Лёлик протянул деревце.
– Ёлочка? Да это же туя! Дурень! Ты её у прокуратуры сорвал? ― глаза у девушки были по пять копеек при виде такого чуда.
– Прокуратура? Да я как-то и не помню. А что ж мне делать? Я не успею ёлочку найти. Эх! Ладно, ― и он хотел было уже бросить тую на пол.
– Нет! ― закричала девушка, ― Лёлик, ты что? Оно же живое. Давай сюда. Я поставлю в воду, украшу шариками, не нужно тебе искать ёлочку. Слышишь! Не нужно! У меня будет оригинальная.
– Спасибо, Анюта, ты славненькая и миленькая, не то, что твои кобылы-соседки. Ты мне очень нравишься, ― начал подлизываться Лёлик.,
– Спасибо, ты мне тоже. Только пить надо поменьше. Ладно, я пойду, поставлю тую в воду. Пока, ― и она закрыла дверь. Лёлик чуть постоял и потопал в свою комнату, а ему ничего и не оставалось. Аня поставила тую в воду, украсила её купленными домой шариками и дождиком ― получилось неплохо.
Глава 23. Новый Год и всё новое
Тридцать первое декабря. Весь Донецк уже давно сверкал новогодними огнями. Крутилась и сияла ёлка на площади Ленина. Работали Деды Морозы и Снегурочки, а торговые центры были украшены мелкими красивыми гирляндами, которые стоят бешеных денег. Во многих окнах жителей видны сверкающие и нарядные ёлки. Всё население радовалось этому празднику, а Донецк почему-то не захотел ― он плакал дождём. Люди, которые приобрели ёлки в самый последний момент, месили грязюку. И если посмотреть на город сверху, то всё это напомнит танец ёлок.
Общага ― как ёлка. И не потому, что нарядная, а потому, что зимой и летом она одним цветом: серым. Никто там не ставит деревьев, никто не шикует гирляндами и дождиками. В основном, на Новый Год, общежитие пустует. А кто остаётся, довольствуются кислым шампанским, палёной водкой и пережаренным лососем. И как же обидно было осознавать Ане, что она осталась в числе таких же „лохов”.
– Ну, Аннет, ты докатилась. На столе: пакет пастеризованного молока, сладкие леденцы из аптеки, ошмётки рыбы, стащенные на общей кухне, и туя с шариками, подаренная соседом-алкоголиком. Сейчас я это за двадцать минут скушаю, как обед, и буду кемарить. Новый Год испорчен, впрочем, как всегда, всё время ждёшь какого-то волшебства… Оно не происходит, и ты давишься крабовыми салатами и „Хорошими песнями” по всем телеканалам. Странный город ― этот Донецк, только здесь в декабре, джинсы в пыли, а на новогодние праздники ― в грязи. Впрочем, в Сочи тоже идёт дождь, скоро потеплеет, и зима отменится. Да уж, лучше пусть отменится, всегда будут только весна и лето. Ну что ж, ― ободряюще сказала последнее предложение Аня, ― поскольку под бой курантов я желаний не пишу и не пью пепел с молоком, и никого не буду поздравлять, всё равно линия перегружена, то кушать, кушать и спать, ― девушка накинулась на еду, и съела это всё так быстро, как будто не ела неделю. Набив желудок, она выключила свет, распахнула одеяльце и легла в кровать. ― Что-то стенка слишком мягкая, вот что делает пастеризованное молоко, ― она продолжала проводить по воображаемой