«Засланные казачки». Самозванцы из будущего. Герман Романов
али пособить?
– Ну, – Артемов замялся, – ты, я и…
– То-то! Двое нас, ты да я да мы с тобой! И все казачество сегодня такое, как твои сапоги кирзовые: издали вроде блестят, начищенные, а фуфло фуфлом – и ногу натрут, стоит версту отмахать пёхом, и замерзнешь, потому как рыбий мех внутри!
– И то верно! – Родион зябко повел плечами, вспоминая, как прыгал вчера на морозе, звеня коленками. – А чего ж ты тогда казакуешь, раз все так хреново?
– А то! Не твоего ума дело! – Пасюк засопел, выражая, таким образом, Родион уже знал по опыту общения с ним, свое недовольство. – Ты чего, дурында, вчера так ничего и не понял, зачем мы сюда приехали?
– Не так чтобы уж… – Родион шмыгнул носом и почесал пятерней затылок, как нерадивый студент на экзамене перед въедливым профессором. – Вроде как казаки поехали на выборы местных агитировать… За этого, как его, забыл… Наша делегация…
– Твоя делегация еще по дороге нажралась, ни тяти, ни мамы! Посидели в зале для вида, денежки отработали натурой, вот и вся агитация! Я тебя зачем с собой вчера вечером на Аршан потащил?
– Так за водкой… – протянул неуверенно Родион. – Там туристы, там и водяра поприличней…
– Я о другом тебе говорю! – Пасюк хитро прищурился. – Завтра… То есть сегодня уже, местные коммуняки митинг проводить будут в память Каландаришвили. Вот тункинские станичники и решили им здорово подкузьмить, дерьма в их бочку меда, так сказать, подложить…
– Так нас всего двое, Саныч…
– А более и не нужно, Родя! Здесь местный атаман свою скрипку играть будет, а мы так, на подпевке поприсутствуем, подсобим, если чего надобно будет…
– С чего это он командовать будет?! – вполне искренне возмутился Родион. – Ты у нас целый подъесаул, а он всего урядник, с тремя лычками на погонах. Я и то подхорунжий!
– Ты уж только не рвись, а то пополам треснешь! Куда конь с копытом, туда и рак с клешней!
– Ты чё?! – мгновенно ощерился Артемов, но Пасюк устало вздохнул.
– Ничё! Через плечо да по лбу! Развелось командиров, что блох на шавке! Куда ни плюнь, атаман на атамане и атаманом погоняет! Паны лаются, а у холопов чубы трещат.
– Ты о чем? – Родион замотал непонимающе головой. – Какие паны?
– Такие! Что наш, Шохин, что Сивоконь! Тянут казаков на себя, как лебедь, рак и щука, а тянуть-то некого! Полный швах! Сплошные потемкинские деревни: мертвых душ позаписали для количества, а реального народа нет! Пшик!
Выдохнувшись, Пасюк зло уставился на огонь и надолго замолчал. Думал о чем-то, играя желваками и сжимая кулаки. Родион осторожно шевелил палочкой угли и подбрасывал кизяки.
– Саныч! – Он позвал Пасюка через некоторое время. – Ну чё ты? Нам-то это зачем? Ну и пусть они меж собой разбираются! Не пойму, чего ты взъелся?
– Обидно! Я в казачество пришел двадцать лет назад… – Александр невидящим взглядом смотрел перед собой, машинально теребя темляк шашки, – полжизни, понимаешь… – он вскинулся, –