Дерзкий рейд. Георгий Свиридов
полированной деревянной кобуре. Степан невольно обратил внимание на кольт. «Хороша пушечка!» – подумал он ласково, оценивая со знанием дела пистолет.
Рядом с чекистом стоял коренастый, широколицый моряк.
– Начальник особого отдела нашего отряда Малыхин, – представил Джангильдинов моряка Колотубину.
– Мы вас давно поджидаем, все уже готово, – сказал Малыхин, крепко пожав руку комиссару.
– А теперь давайте мандаты, – потребовал чекист в кожанке. – Как говорится, порядок есть порядок.
– Тем более революционный, – в тон ему ответил Колотубин.
– Топайте за мной, – сказал чекист.
Он повел их длинным коридором, потом по железной лестнице они спускались вниз в подвал и снова шли через какие-то комнаты. Чекист шел уверенно, по всему было видно, что он здесь хорошо освоился. Работники банка, почтительно здороваясь с ним, искоса с любопытством поглядывали на коренастого Джангильдинова и рослого Колотубина. Здесь стоял специфический, едва уловимый запах подвала и гулко раздавались шаги. «Как в тюрьме», – подумал Степан, проходя мимо массивных железных дверей с круглым глазком. Он впервые находился в святая святых банка – в его хранилище и поэтому был весь внимание.
Наконец вошли в просторную комнату. Вдоль стен стояли шкафы, набитые толстыми конторскими книгами, папками. За письменным столом сидел пожилой худощавый мужчина в очках, с темной, чуть тронутой проседью узкой бородкой и с большой залысиной, отчего лоб казался непомерно огромным. Лицо его своей желтоватой бледностью напоминало лицо узника, который много лет просидел в одиночке, не видя солнца, дневного света. Однако в нем не было ни удрученности, ни ожесточенности арестанта, а скорее можно было прочесть холодную скупость и деловитость ростовщика. Темный чиновничий сюртук с ярко начищенными пуговицами подчеркивал строгость и важность этого столпа казначейства.
– Илларионыч, вот привел, – сказал чекист, – знакомься. Товарищ Джангильдинов и товарищ Колотубин. Вот мандаты ихние.
Бывший чиновник долго и внимательно изучал документы командира и комиссара, не скрывая неприязни, окинул вошедших сухим, колючим взглядом с ног до головы, горько усмехнулся.
– Вроде все в порядке. Но опять из банка… А деньги-то государственные!
– Не скрипи, Илларионыч, – мягко сказал чекист. – Так надо для пользы революционного государства. Понимаешь ты?
– Для пользы государства надо деньги накапливать, а не транжирить! – сухо отпарировал Илларионыч. – Государство сильно наличием золотых запасов, а не скопищем обесцененных бумаг.
Колотубин молча слушал, поражаясь его скаредности, а Малыхин, не выдержав, сказал:
– Вы, папаша, словно свои личные, из своего кармана выкладываете…
– Не личные, а Российского государственного банка, – оборвал его чиновник. – И дед мой, и отец тут служили… Бог ты мой, да что вы вообще смыслите в финансовых операциях! – И тихо произнес, подавая бумагу: – Вот, прошу, расписывайтесь…
Потом