Спецназ всегда Спецназ (сборник). Юрий Корчевский
снарядном ящике едва теплится масляная плашка. На другом ящике сидит лейтенант. Ворот гимнастерки расстегнут, без ремня, волосы после сна всклокочены.
– Документы какие-нибудь есть у тебя?
Саша достал документы и передал их особисту. Тот пролистал их почти мгновенно и бросил на снарядный ящик.
– Почему в штатском?
– Обмундирование почти сгорело при бомбежке. А эту одежду в деревне выпросил.
– Это откуда же ты идешь?
– Из-под Пинска.
– Далековато! – присвистнул особист.
Он задал еще Саше несколько вопросов – где скрывался, как прибился к сорок четвертому стрелковому, где полк. Потом закурил, выпустил облако дыма.
– На труса и паникера, на агента немецкого ты не похож. Да приказ есть: кто вышел в одиночку, не в составе своего подразделения, отправлять в сборный лагерь, на фильтрацию. Особист пожал плечами: – Потому подожди у входа.
Саша сидел часа два, пока не появился боец – явно из комендантского взвода. Этих служак сразу можно узнать. Не в ботинках с обмотками, а в сапогах. И ремень не солдатский, брезентовый, а командирский, кожаный.
Он зашел в землянку и вышел с пакетом в руках.
– Ты окруженец? Пошли. Только ни шагу в сторону – стрелять буду.
Боец демонстративно поправил на плече ремень карабина.
– Руки назад! Шагай!
Саша сложил кисти рук за спиной и пошел. Что-то уж больно на зэка похож, по меньшей мере. Встречные поглядывали на них с любопытством, а конвоир при встрече с посторонними демонстративно покрикивал: «Живее давай!» Власть свою показать хотел. Саша таких уже встречал – ничтожество.
Часа через два они дошли до фильтрационного лагеря. Чистое поле, обнесенное колючей проволокой. «Лучше бы ее на передовую отправили – для заграждений от настоящего врага», – покосился на проволоку Саша.
Внутри периметра находилось сотни полторы людей в гражданской одежде и в форме всех родов войск. На двух противоположных углах лагеря – вышки с часовыми. У ворот, справа от них – длинный барак. Туда конвоир и повел Сашу.
– Лицом к стене, стоять!
Сам же, постучав, вошел в комнату, а выйдя, приказал:
– Заходи!
Саша вошел, представился:
– Сержант Савельев.
Сидевший за столом младший лейтенант заорал:
– Какой ты сержант, где твоя форма? Ты арестованный!
– В чем моя вина, за что арестовали?
– Вопросы здесь задаю я! И дышать ты будешь через раз и только с моего разрешения!
Саша молчал. Похоже, он попал в неприятную историю.
Особист закурил и пустил струю дыма в лицо Саше.
– Лучше сразу сознавайся, кем и когда завербован и с каким заданием шел в нашу армию?
– Меня никто не вербовал, я к вам с боем прорывался.
– Так рвался вернуться, что форму бросил? Ты еще пожалеешь об этом!
О чем он должен пожалеть, Саша не понял.
Допрос шел часа два. Вопросы, однообразные и тупые, повторялись с вариациями. Саша или вообще молчал или все отрицал.
Лейтенант стукнул кулаком в стенку.