Ты принадлежишь мне!. Эльвира Осетина
инфы. Вот только кого бы привлечь к этому делу? Нашего программера нельзя. У Стаса язык без костей. Инфу сливает всем, кто платит. Ничем не гнушается парень. Специалист отличный, потому и на работе так долго держится, а так бы давно уже вытурили. Но ему и секретов особых не доверяют.
Надо кого-то на стороне искать.
Машина наконец-то паркуется перед входом в гостиницу, водитель открывает дверь, и я пулей пытаюсь выскочить из машины. Но Тарасенко резко хватает меня за талию и с такой силой утягивает к себе на колени, что я не сразу понимаю, что вообще произошло. И поэтому, когда он разворачивает меня к себе, продолжая одной рукой удерживать за талию, а второй уже за подбородок, я не сопротивляюсь и замираю в его руках, как мышка. И в ожидании, когда кот сделает свой первый удар, смотрю ему в глаза.
– Крис, – шепчет Женя мне прямо в губы, – я так скучал по тебе.
В голове мгновенно вспыхивает понимание происходящего, и я пытаюсь увернуться от его поцелуя – упираюсь обеими руками в каменную грудь мужчины. Но его захват становится железным, и он все же накрывает мои губы.
Я делаю резкий вздох и замираю, поплотнее сжав губы, в ожидании болезненного напора. Но Тарасенко почему-то медлит, его губы не двигаются, и вместо этого он пристально смотрит мне в глаза, словно пытаясь отследить мою реакцию. А затем очень нежно проводит языком по моим губам, еще и еще, не требуя, а словно просясь внутрь. Но я еще сильнее сжимаю губы и зубы, и с вызовом смотрю в глаза своему прошлому.
Взгляд мужчины становится понимающим и настолько грустным, что не знай я, кто передо мной, то наверняка бы поверила в его игру. Но я знаю, кто этот человек, и больше никогда не позволю с собой играть! И, сузив глаза, пытаюсь передать свои мысли Тарасенко.
И вновь он понимает меня без слов. Его взгляд становится упрямым и жестким, и Женя, резко повалив меня на сиденье, начинает жалящими поцелуями-укусами покрывать мой подбородок, шею, даже умудряется до груди добраться. Не сдержавшись, коря себя трехэтажным матом за слабость, всхлипываю от боли и охватившей меня паники, полностью лишающей воли.
Тарасенко замирает, уткнувшись носом в ложбинку между ключицей и шеей, и дышит как паровоз, пока я пытаюсь вернуть себя хоть каплю сил и отрешиться от… да-да, именно, от того, что происходит внизу живота. Такое ощущение, что кто-то резко ударил в меня концентрированным возбуждением, настолько болезненно-сладким, что я совершенно теряюсь и забываю, где я и с кем именно нахожусь. И сама хватаю Женю ладонями за лицо, тянусь к его губам, не замечая ошарашенного взгляда.
Мир падает и переворачивается, когда наши губы вновь находят друг друга. Теперь уже я кусаю мужчину, пытаюсь его поглотить. Трусь всем телом, как голодная кошка, желая погасить тот огонь, что разгорелся внутри.
Где-то далеко в другой вселенной, мой разум отмечает звук хлопнувшей двери и то, как медленно трогается автомобиль, куда-то уезжая. Но вселенная сжимается в микроскопическую песчинку, совершенно неважную