Вариации на тему любви и смерти (сборник). Георгий Баженов
– ни в чем. Ей просто не повезло, что у нее такая мать.
– Зато повезло с отцом.
– Чего ты от меня хочешь?! – спросил он резко, в упор; ему надоело это фехтование словами.
Господи, если бы когда-нибудь она смогла ответить на этот вопрос! Если бы когда-нибудь ей дали возможность ответить на предельной искренности, глубоко, прямо! Впрочем, кто не дает ей такой возможности? Просто она не в силах ответить на элементарный вопрос: чего она хочет от него?! Не в силах! Она хотела его самого, всего, со всеми его слабостями и достоинствами, чтобы он принадлежал только ей, ей безраздельно, не могла она делить его с кем-то, делить и знать, что ей принадлежит только одна какая-то, ничтожная часть этого человека, она не рассчитала свои силы, вышла замуж за человека, у которого была семилетняя дочь, у которого глубоко в сердце свило себе гнездо глубокое горе: умерла первая жена, о нет, Надежда не жалела его, нет, она вышла замуж за него не из жалости, она любила его, как трудно было даже представить, что так можно любить на свете, но она не рассчитала свои силы, у него осталась мать, осталась дочь, он рвался между ними – между любимыми, а она тогда еще не знала, что это такое – когда любимый принадлежит тебе не весь, когда он рвется на части, она не думала, что любовь любимого к другим – это страшная казнь, потому что в какой-то момент ты осознаешь: ты – не весь мир для него, ты – не начало и не конец его жизни, ты – это ты, не больше, а тебе хочется большего, тебе хочется, чтобы никого, кроме тебя, не было для него на свете… Никого!
Так чего же она хочет от него?!
Именно этого – его самого. Целиком. Безраздельно. Но как раз это-то и невозможно на свете.
– Неужели между нами все кончено? – после долгой паузы удрученно спросила Надежда.
– У нас есть Наташа.
– Да, Наташа… – Она чувствовала, как незаметно начинают подбираться к глазам слезы, но сдержала себя, пересилила. – Кстати, я пришла к тебе поговорить о Наталье.
– Что случилось?
– Она стала невозможной. Грубит. Забросила учебу. Уходит из дома…
– Ты сама в этом виновата. Перестань водить в дом компании. Возьми себя в руки.
– А ты?
– Что – я?
– Ты ни в чем не виноват?
– Я бы с удовольствием забрал ее у тебя. К сожалению, это невозможно…
– Ты бы с удовольствием лишил меня всего и заточил в тюремную камеру. В одиночку. Или бросил на съедение крокодилам…
– У меня никогда не было такой богатой фантазии, как у тебя.
– Спасибо за комплимент.
– Пожалуйста.
Господи, о чем они говорят? Как выбраться из этого заколдованного круга взаимных подковырок и упреков, пустых, обидных, унизительных препирательств? Когда, почему случилось это? С чего началось? Ведь любили когда-то, как еще любили друг друга…
Вошла Светлана.
– Папа, чайник вовсю кипит, а вы сидите…
– Правда, – удивленно проговорил Феликс. Чайник не просто кипел – он всю кухню наполнил паром, даже окна отпотели. Надо же, ничего не замечали, пока разговаривали. – Сейчас, сейчас, – засуетился Феликс.
– Ладно уж, я