Ты и я. Георгий Баженов
я – к ним, а не они – ко мне?! Я что, прокаженная? Или это я виновата, что ты не живешь с нами, бросил меня?! Вы что-то делаете, а мне – вся боль… Но за что?
Он понял – нужно как-то по-другому строить разговор; он старше, опытней, должен взять в руки словесную нить, всегда такую опасную, когда она тянется безнадзорно…
– Погоди, Мышонок. Давай говорить спокойно. По порядку…
– Папа, ради бога, не называй меня Мышонком! Ну какой я тебе Мышонок?!
«Вот так да-а…» – в который раз за сегодня удивился он.
– Но ведь тебе всегда нравилось, когда я…
– А сегодня не нравится! Ты не заметил – я выросла, я взрослая? Если тебе так хочется, можешь называть меня Мышью. Даже Крысой. Пожалуйста. Только не Мышонком.
«Нет, она еще ребенок. Слава Богу… А то уж я совсем перепугался. Обижается на такие вещи…» – На сердце у него, кажется, немного отлегло.
– Хорошо. Буду называть тебя просто – Наташа. Договорились?
– Да. – Но не выдержала сурового тона, добавила: – Только не обижайся, папа. Я не хотела тебя обидеть.
– Ну что ты… – улыбнулся он. – Знаешь, действительно, давай поговорим дружески, спокойно. Я попробую – даю тебе слово! – объяснить тебе наши отношения с мамой. Хотя, знаешь ли, те, кто ссорится, не всегда осознают даже сами, из-за чего, почему ссорятся…
– И ты?
– Что – я?
– И ты не осознаешь?
– Нет, я, по-моему, осознаю. Но… может, мне это только кажется?.. Впрочем, хорошо, давай начнем по порядку… Но с чего начать? – Он всерьез, надолго задумался, перебирая в уме разные годы совместной жизни; однако – перебирай не перебирай – именно рождение Наташи и было пробным камнем прочности их семьи. – Все началось с того, что Надежда стала ревновать меня к Светлане, к матери… постепенно это превратилось в настоящую пытку. Муку. И для меня, и для нее…
– Я тоже ревную тебя к Светлане. К бабушке. К Ванюшке.
– Разве? Что-то не замечал.
– Просто я скрытная. Для меня это мучительно – что у тебя есть еще одна семья, которую ты любишь больше нас.
– Это не так.
– Пусть. Но так мне кажется. Наверное, и маме всегда казалось то же самое.
– Я тебе скажу одно: в своей любви человек не должен быть безмерно эгоистичен. Как бы ни сложилась твоя судьба в дальнейшем, я хотел бы пожелать тебе одного: люби людей так, чтобы они чувствовали себя свободными, а не закабаленными. Нельзя любить человека как вещь, нельзя владеть им, превращать в раба своих капризов и настроений, даже в раба чувств, которые кажутся тебе высокими и искренними. Любовь – это не стремление пристегнуть любимого к ошейному ремешку, любовь – это пожертвование…
– Ты же не пожертвовал собой ради мамы? – обронила Наталья.
– Ради бога, Наташа, постарайся понять меня, не передергивай мои мысли. Я говорю сейчас, и одновременно думаю, и одновременно даже для самого себя уясняю какие-то важные вещи… Выслушай меня. Просто выслушай…
– Извини, папа…
– Ты пойми: любовь – не жертва собой, не жертва