Пылающая луна. Джо Уотсон
и не наркоторговка, выгляжу так только потому, что пережила два самых дерьмовых дня в своей жизни. Полное ДЕРЬ-МО, – проговорила я по слогам для пущей убедительности. – Говно. Самые кошмарные и говняные дни среди всего говна, которое вы только можете представить.
Я уже сказала, что полностью утратила контроль над собой.
– Вчера я должна была выйти замуж, а мой жених решил приколоться и оставить меня одну у алтаря перед пятью сотнями гостей. Весело, да? Особенно мне. Классная развлекуха, – да, я точно рехнулась. – А выгляжу я так потому, что последние сутки как с катушек слетела, не слазила с дивана и жрала сладкое! Килограммов пять, наверное, за вчера набрала. И более того! Я как бы в медовый месяц лечу! А моего мужа вы видели? НЕТ! Тот мне не муж! Я его вообще не знаю!
С ощущением полного поражения я сползла по стене.
– Эта поездка – мое худшее решение. Я однозначно не в себе, меня надо бы в больничку. Так что прошу вас, очень прошу, не надо мне это засовывать в…
На этом я разрыдалась. Я не могла больше сдерживаться и ненавидела себя за проявленную слабость перед совершенно незнакомым человеком с рукой в латексной перчатке. Женщина с любопытством смотрела на меня, а потом позвала кого-то по-тайски.
В комнату влетела еще одна женщина и с ужасом уставилась на меня. Потом покачала головой и заговорила.
– Ублюдок, – сказала она с сильным акцентом.
– Простите? – Она про Дэмиана?
– Бросил свадба, – добавила она на ломаном английском, – вы были платье?
Я кивнула. Женщины о чем-то переговорили и снова закачали головами.
– Так был моя подруг. Мы говорить плохой мужик. Она не слушать. Но лучше узнать плохой до свадбы!
Она была права. Я кивнула.
Потом к ним подошла третья; похоже, я изъяснялась на понятном всем языке. Мы ощутили себя сестрами, объединенными ненавистью к мужикам и их поступкам.
– Надо найти другой. Этот не стоит! Ты очень красивая, – сказала третья.
Кто-то подал мне платок, а потом все долго сочувственно цокали языками, протяжно охали и качали головами.
Я улыбнулась, впервые за день. Одна из женщин даже принесла мне шоколадку – универсальную валюту для людей с разбитым сердцем. Я узнала, что их зовут Анг, Пити и Гинджан, и они с превеликой радостью выслушали всю мою душещипательную историю.
А я с превеликой радостью сдабривала рассказ такими словами, как сволочь, брехло и козел; мне от этого становилось легче, а внимательная публика жадно внимала. Они кивали, качали головами, громко что-то говорили на тайском. После нескольких минут такого необходимого мне женского общения и сквернословия они сообщили, что я свободна. Мы обнялись все втроем и еще немного поругали козлов, раз уж на то пошло.
Я обрадовалась тому, что меня отпустили, а еще больше – возможности снять пижаму и тапки. Я собрала разбросанную по полу одежду обратно в чемодан. Взяв джинсы с белой футболкой, я начала осматриваться в поисках местечка, где можно переодеться. Но ничего подходящего не было. Придется тут, по-быстрому в надежде, что никто не