Концепция феноменологии Макса Шелера. Шелер vs Гуссерль. Александр Малинкин
изложенные в «Формализме…» и книге «Сущность и формы симпатии», особенно в третьем разделе С (1923). Итогом этих исследований стала идея о том, что социальность в своей сущности – другое «Я в форме «Ты» и другие люди в форме «Мы» – не есть нечто внешнее и случайное по отношению к человеческому духу, сознанию, мышлению, переживанию – наоборот, социальность априорна и имманентна всем человеческим проявлениям (не обязательно только сознательным) и образует фундамент бытия человека, поскольку есть для него априорный сущностный элемент абсолютного бытия. Следовательно, существенны (в моменте) и все культурно-исторические изменения человеческой социальности как модусы наличного человеческого бытия.
«Знание каждого человека о том, что он – «член» общества, – это не эмпирическое знание, но «a priori». Оно генетически предшествует этапам его так называемого самосознания и сознания собственной ценности: не существует «я» без «мы», и «мы» генетически всегда раньше наполнено содержанием, чем «я»»[103], – гласит первая «аксиома социологии знания» Шелера[104].
Полемизируя с Гуссерлем, Шелер так пояснял смысл, в каком он употребляет понятие «научная философия»: ««Научная философия» – это на самом деле нонсенс, потому что позитивная наука должна сама полагать свои предпосылки, сама извлекать все свои возможные следствия, сама снимать свои противоречия – от философии же, когда она лезет к ней с советами, должна держаться подальше. Лишь целое наук вместе с их предпосылками, например, математика в целом вместе с обосновывающими её аксиомами, найденными самими математиками, становится для феноменологии проблемой в том смысле, что это целое феноменологически редуцируется, как бы ставится в кавычки и исследуется в его созерцательных сущностных началах»[105]. Последнее, как то разработка философских проблем логики, математики, теории множеств, различных направлений специально-научного познания – не только в естествознании, но в социальных и гуманитарных науках, – важнейшая задача «метафизики первого порядка», расположенной на границе между науками и «метафизикой второго порядка» («метафизикой абсолютного»), как писал Шелер в одной из своих поздних работ[106].
Сравним теперь здравый философский антисциентизм Шелера, предоставляющий свободу и независимость учёным и автономию научному познанию, с квазирелигиозной верой Гуссерля в философию как высшую универсальную строгую науку, устанавливающую свой контроль над всеми другими научными дисциплинами познания и знания. «Первичные понятия, которые проходят через всю науку и определяют смысл её предметной сферы и теорий, возникли в наивной установке, обладают неопределёнными интенциональными горизонтами и представляют собой грубые продукты наивной и неосознанной интенциональной работы. Это относится не только к специальным наукам, но и к традиционной логике со всеми её формальными нормами. Всякая попытка прийти
Философия Шелера в этом аспекте оказала большое влияние на взгляды русского культуролога М. Бахтина. Он, как известно, конспектировал и с восхищением комментировал антисолипсистский третий раздел шелеровской книги «Сущность и формы симпатии». Смысл первой аксиомы «социологии знания» Шелера позволяет также проводить параллели между его взглядами и воззрениями М. Бубера.