Ловушка для Адама и Евы (сборник). Георгий Баженов
«минуточка» длилась минуты три-четыре. Сначала вырубили магнитофон, включили свет, вскрики, ахи. Ниночка, поправив прическу, неверными движениями подошла к двери, стала греметь цепочкой, щелкать замками, наконец дверь открылась. Скоробогатов стоял в коридоре бледный, белый, в бисеринках пота на лбу (у него был жар, под сорок). «Знаешь, я решил все же приехать… Саня так просила. Кажется, даже обиделась на меня… И я подумал: неудобно… Взял такси…»
«Проходи, чего ты…» – пригласила его в квартиру жена. И вот когда она делала приглашающий жест, Скоробогатов посмотрел на жену внимательней. Он пока еще ничего не понимал.
«Вот здесь застегни, – показал он на молнию. (Нина была в джинсах.) – Ты чего это, Нина?»
Тут из полутемной комнаты стал вываливать в прихожую разномастный и разношёрстный народ, все распаренные, краснолицые, одетые небрежно; заходи, Скоробогатов, будем прощаться, эх, Скоробогатов, прощаться так уж прощаться с Санькой!
Он шагнул в комнату, на столах бедлам, все кувырком, свечи горят, в проеме двери, ведущей во вторую комнату, Скоробогатов увидел на кровати Саньку Неврозову, увидел – отвел глаза в сторону… К тому времени Санька была не одна, рядом с ней пластом лежала какая-то девица, и тут Скоробогатова, когда отводил глаза в сторону, разом пронзило: во-он что здесь происходит… Он вспомнил, как долго ему не открывали, вспомнил жест Нины, не застегнутую на джинсах молнию, всеобщее возбуждение, распаренные лица – и ему стало все ясно. Вон тут чем занимались, и, значит, Нина тоже. Скоробогатов молча стоял, напротив него за столом сидела Нина, с краю сидел Магулин, на постели продолжала валяться Санька Неврозова, все, кажется, освоились со Скоробогатовым, привыкли, зажженных свечей вновь осталось мало, пот бежал по лицу Скоробогатова ручьями, его душил жар, колени дрожали, а сердце стучало тяжело, медленно… Он громко сказал Нине (правда, слова его прозвучали не очень убедительно при общем шуме):
«Поехали домой!»
Она продолжала болтать с Магулиным, как ни в чем не бывало. (Позже она будет много раз стыдить Скоробогатова: «Как ты мог подумать такое?! Да Саня – моя лучшая подруга, у них с Магулиным любовь! Разве я могу позволить себе что-нибудь с ним? Это было бы предательством Сани! Нет, я на такие гадости не способна! Как только тебе не стыдно!..»)
Чувствуя, как в нем закипает ярость, он повторил:
«Нина, поехали домой!»
Она повернула к нему голову и спокойно ответила:
«Не поеду.»
«Как это?!»
«Так. Не поеду – и все.»
«Тогда я поеду один.»
«Пожалуйста. Тебя, кстати, никто не выгоняет. Могу я хоть раз в жизни проводить по-человечески подругу за границу?»
«Она спит.»
«Ну и что?»
«Если она спит, чего тебе здесь делать? Да и всем пора расходиться…»
«Знаешь что, Скоробогатов? На Урале своем командуй, а здесь ты в гостях… Приехал к шапочному разбору, когда тебя никто не ждал, – так сиди и не рыпайся…»
«Ты послушай, как ты говоришь…»
«Нормально