Серебряная трель. Надежда Георгиевна Нелидова
я наделала?! – Тылси торопливо принялась собирать уцелевшую посуду. Принц Эрик нехотя стал помогать ей.
«А в кухне ещё говорили, что Принц, не в пример своей матушке, прекрасный молодой человек. Вот, убедилась в его «прекрасности»! – думала расстроенная Тылси.
Так они ползали по полу, собирая осколки, складывая их в поднос. И не замечали, как прикасаются их руки, порой стукаются лбы. А когда заметили, то оба сначала удивились, а потом рассердились. Оба с негодованием вскочили и даже сердито одновременно топнули ногами.
– Принц, обойдусь без вашей помощи!
– А я не нуждаюсь в вашем на то разрешении!
***
И не миновать бы новой ссоры, если бы не вошла сияющая Королева:
– Я приказала повару, и на ужин будут снова бифштексы и пирог с «италмасиками». Правда, пришлось поспорить с доктором…
Тут под каблуком королевской туфли со звоном хрустнула чашка. Королева на всякий случай взвизгнула. Потом осторожно приподняла краешек юбки и с опаской глянула вниз.
– Чьё это дело? Кто уронил поднос, мой любимый золотой поднос? Кто разбил мой сервиз, мой любимый фарфоровый поднос?
– Это я, мама!
– Это я, Королева!
– Гм. Очень странно, что вы оба ухитрились разбить посуду. Но я буду справедлива. Вы, Принц, не получите сладкого на ужин. А ты, девочка, будешь лишена месячной зарплаты. Нет, лучше двухмесячной – сервиз- то мой любимый!.. Вы, кажется, из- за чего- то повздорили, – заметила королева. – Вы, принц, уступили бы ей как девочке. А ты, девочка, уважай принца – он же будущий король. Когда был жив мой супруг король, царствие ему небесное, мы всегда уступали друг другу. И у нас никогда – подчёркиваю: никогда – не было ссор.
– Но, мама, – изумился Принц. – Это же страшно несправедливо. Сладкое на обед – и месячная зарплата.
– Двухмесячная, – спокойно поправила Королева.
А Тылси уже не было в столовой. Она неслась прочь с подносом, полным хрустальных и фарфоровых осколков, кусая губы, не в силах сдержать сердитых слёз.
***
В кухне Тылси смерчем пронеслась мимо кухарок, проводивших её удивлёнными взглядами. В своей комнатке упала на кровать и горько заплакала. Через минуту скрипнула дверь. Тяжело и мягко протопали шаги. Чья- то большая тёплая рука погладила Тылси по голове.
– Ну, ну… Наш поварёнок с золотыми руками о чём- то горюет. Что с тобой, мастерица?
Как ни старался повар заглянуть в её зарёванное лицо, Тылси только глубже зарывалась в подушку.
– Ну, ну… Ты должна радоваться: не каждому выпадает честь работать на королевской кухне. А ты плачешь: о чём?
Да, вот именно. Тылси прекрасно понимала, что находится в чужом дворце, далеко-далеко от дома, где её ждет – не дождётся больная бабушка Югыт. А она, Тылси, вынуждена жить среди чужих людей, баловать вкусностями взбалмошную королеву и её злого сына.
Словно в подтверждение её мыслям, повар сказал:
– Ну, ну. Хватит. Скоро ужин, и Королева