Останови моё безумие. Наргиз Хан
сторону. Мама не принимала участие в этой дискуссии, но последнее слово оставила за собой.
– Не о чем сейчас говорить, пусть Лиза попробует, если хочет, никто не говорит, что если она будет искать работу, то она её обязательно найдёт, наверняка её не ждут с распростёртыми объятиями, – это была поучительная речь, после которой притихли все, кроме моей сестры.
– Ну спасибо, мама, что ты веришь в меня, – она вышла из-за стола и ушла в свою комнату. Первый раз за время нашего пребывания в доме брата я не покинула стол первой.
Если я надеялась, что по причине ухода на работу, брат изменит своей привычке наблюдать за тем, как я мою посуду, меня ждало разочарование. Он занял своё обычное место, в дверях кухни, облокотившись о косяк спиной и молча выжидал окончания процедуры мытья тарелок. Только некоторый прогресс всё-таки наметился, я закончила складывать чистую посуду в шкаф и, повернувшись, обнаружила, что Влад не ушёл, он выпрямился, улыбнулся мне своей кривой улыбкой и развернулся, чтобы, наконец, уйти, перед этим бросив через плечо:
– Надеюсь, твой день будет приятным! – гад! Догадался, что меня радует его отсутствие.
Я наслаждалась номинальной свободой. Лиза, всё ещё обиженная на мать, не выходила из своей комнаты; родители, не привыкшие к отдыху, отправились покорять ухоженный сад брата, и мне не оставалось ничего другого, как дожидаться прихода Татьяны Львовны у себя в комнате за ненавистным чудом техники – ноутбуком. Я рассматривала фотографии картин известных художников – глупо, потому что можно сходить в галерею и посмотреть на сами картины. Но лучше я буду смотреть только на фотографии, чем попрошу брата о чём-то.
Лиза так и не вышла из комнаты. Родители, видимо, обнаружив какое-то несоответствие со стандартами ухоженности в их собственном понимании, ушли хозяйничать в сарае Влада. Я совсем заскучала, поэтому, выключив компьютер, отправилась на кухню готовить обед и дожидаться домработницу брата там. Я нашла сыр, муку, помидоры, грибы и целый запас продуктов – брат изрядно приготовился к нашему приезду. Стоя над раскрытыми шкафами с продуктами, я раздумывала, что же приготовить на обед, как услышала звук захлопнувшейся входной двери – это Татьяна Львовна пришла.
– Мирослава Сергеевна, Вы опять? – напустилась на меня женщина. – Ваш брат три шкуры с меня спустит, если узнает, что вы готовите вместо меня.
– Тёть Тань, вы тоже считаете, что мой братик не совсем нормальный? – выпучив на неё глаза, спросила совершенно серьёзным тоном.
– Упаси Бог, Мирослава Сергеевна, что вы такое говорите, Владислав Сергеевич – очень порядочный человек, – женщина и вправду перекрестилась, а я расхохоталась. Мне было весело и легко рядом с этой доброй женщиной, она не знала о моей болезни и не жалела меня, а ещё она была простой и бесхитростной. Её выбивающиеся из-под косынки волосы были сплошь белыми, в уголках глаз пролегла паутинка морщин, полнота, приходящая с возрастом отнюдь не сковывала её движений, и передвигалась она