В руках зверя. Джорджиана Золомон
на моих коленях и с трепетом поглаживал тыльную сторону моей правой ладони – тот самый Роман, который еще полгода назад бил меня, не смотря на мои крики и мольбы остановиться. Тот самый Роман, который не дал сказать слова в свою защиту, не дал возможности оправдаться. Тот самый Роман, который едва не оборвал едва зародившуюся новую жизнь.
Я не стала говорить что-то в ответ, но попыталась уйти от новых прикосновений. Коршун нехотя встал, сел на кровати, а я и вовсе поднялась с разворошенной постели.
– Тебе пора возвращаться к Дане, – тихо проговорила я, поворачиваясь к бывшему жениху спиной.
– Гонишь меня?
– Рома… к чему этот цирк? – Я повернулась резко и так же резко вздернула голову, потому что Коршун стоял в считанных сантиметрах от меня, возвышался, словно скала.
– Поверишь, если скажу, что соскучился? – с неприятной ухмылкой ответил собеседник вопросом на вопрос.
– Это не смешно. Что за игру ты затеял?
– Нет никакой игры, Лана. Я никогда не играл с тобой.
– Тогда что происходит в последние недели? Что за спектакль с заложницей в виде меня? Даной? С каких пор она стала тебе интересна, как женщина? Не ты ли говорил, что никогда не взглянешь в ее сторону? А теперь? Это такая изощренная месть с твоей стороны?
– Ты много на себя берешь, – с ухмылкой протянул Роман.
– Ты меня утомил, – выдохнула я.
– Может быть, я просто хотел провести этот вечер с тобой. – Эти слова стали неожиданностью. Ударили под дых, выбили из колеи. Я хотела и одновременно не хотела верить в них. Хотела, потому что это значило бы, что Роман по-прежнему любил меня, а не хотела, потому что ненавидеть его было бы легче, убеждая себя в том, что чувств у такого человека быть просто не может.
– Я не верю…
– Ты все еще думаешь, что я никогда тебя не любил? – Да, помню, как выдала это в тот единственный раз, когда Коршун явился в клинику, где меня лечили, чтобы пригрозить мне ужасами, вздумай я сбежать. И была убеждена в этом по сей день. Любимых женщин не били, не унижали, им доверяли, их оберегали.
– Если бы любил – выслушал.
– Что ж… – Рома хмыкнул, сел обратно на кровать и удостоил меня престранным взглядом. – Может быть, я готов выслушать тебя сейчас. Что ты на это скажешь?
– Что поезд ушел.
– И все же? Лучше поздно, чем никогда?
– Это ничего не изменит.
– Ты тысячу раз припомнила мне то, что я не дал тебе оправдаться. Да, это мое упущение. Если я завожусь, то завожусь. Но ты можешь рассказать мне все сейчас. – Как ни странно в его тоне не было ни насмешки, ни издевки, ни злости. Ничего такого. Только искренность.
– Я… – Занервничала. Однозначно. Потому что мысленно делала это ту самую тысячу раз, о которой заявил Рома, а вот на деле это оказалось сложнее. Малышка, словно почувствовав мое напряжение, несильно, но все же толкнулась, заставляя меня нахмуриться. Я укрыла живот ладонями, с трепетом его погладила, а Рома молча за этим пронаблюдал. Внимательно.
– Так что?
– Я…