Эта неизвестная Алхимия. Джаммария
переход в виртуальное состояние, так и коагуляция проявления означает переход в состояние «реальности».
Алхимия также называется Хризопеей и известна как таковая (честно говоря, более называется, чем известна), то есть как ars aurifera или «искусство изготовления золота». Таким образом, Алхимия – искусство и наука одновременно: искусство, поскольку требует активного творческого воображения; наука (хотя и в наиболее общем смысле), так как подчиняется когерентной систематизации, пусть и субъективной, в области данных для референций.
В этих терминах «первоматерия» алхимического делания представляет собой совокупность семи металлов: серебра, железа, ртути, олова, меди, свинца и золота, герметично закрытых в «стеклянном сосуде» или алембике с запечатанным горлышком. Так, разведя «огонь» под калебасом,[42] т. е. под широкой частью алембика, его поддерживают в течение всей операции nec timide, nec tumide,[43] то есть не слишком слабым и не слишком сильным; при этом наблюдают, как внутри сосуда «тонкое», стремящееся вверх к горлу алембика (закупоренному притёртой пробкой), отделяется от «грубого», а это последнее, в свою очередь, оседает на дне. Затем направление «огней» меняется таким образом, что «тонкое» «падает» сверху вниз и увлажняет «грубое» подобно «росе». По окончании операций «сосуд» разбивают, и в нём должно обнаружиться «чистое золото».
Вполне очевидно, что всё упомянутое суть единая метафора, в которой ключевые слова приведены в кавычках, но сию метафору оператор проживает, ощущая собственной кожей. При этом, благодаря метафоре, он попадает в то измерение (Воображаемое), которое в Алхимии – и не только в Алхимии – является машинным отделением корабля человека; этот вход осуществляется посредством символа, полагаемого как оптимальное обозначение для обозначаемого (обозначаемых) или аспекта (аспектов), концептуально не выражаемых исчерпывающим образом.
Итак, возвращаясь к самой метафоре, сосуд является человеком, artifex, иногда называемым также opifex, каковой хрупок по своей природе и ещё более хрупок при выполнении алхимических операций, – действительно, как стекло, которое способно расколоться, и риск этого существует всякий день; может случиться нечто вроде «безумия Свинца», пользуясь жаргонным выражением, определяющим подобное сумасшествие, если не физическое самоубийство.
Далее. «Металлы», понимаемые как цветы человеческой почвы, играют роль валентностей, индивидуальных психологических модальностей, которые, под воздействием «огней», расцветают (или, по крайней мере, должны расцветать). В этом отношении следует заметить, что ещё в первые века алхимики эксплицитно использовали термин человек, говоря о «приготовленных» металлах, т. е., растворённых и трансмутированных путём «проекций» так, что данные «металлы» могли быть представлены людьми.
«Огни» заключаются в психическом заряде, который оператор вкладывает в opus, – это натяжение лука для всего процесса, рассматриваемого как длинная дорога и фактически называемого iter,[44] в то время как действующее лицо называется путником.
Паломничество
В оригинале (как и в старинных алхимических трактатах)
Без страха, но и без самоуверенности (лат.).
Путь (лат.).