Десять жизней Ван Мина. Юрий Галенович
не только Ли Лисаня, но и Цюй Цюбо. Будучи недоволен этим, Цюй Цюбо не участвовал в работе пленума.
Чэнь Шаоюй исходил из того, что Цюй Цюбо признался в ошибках и выразил готовность лично раскритиковать их на пленуме. Поэтому Чэнь Шаоюй не одобрял исключения Цюй Цюбо из Политбюро. (С. 158.)
Чэнь Шаоюй неизменно доброжелательно относился не только к Цюй Цюбо, но и к Ли Лисаню, помогал ему, например, в углубленном изучении марксистско-ленинской теории, в исправлении допущенных ошибок, привлекал его к работе делегации КПК в Коминтерне, советовался с ним по разным поводам; никогда не относился к нему с позиций злопамятства или дискриминации. (С. 160.)
Возможно, предложение о выведении из состава Политбюро и Ли Лисаня и Цюй Цюбо было внесено представителями ИККИ. Важно обратить внимание на то, что это явилось неожиданностью для Чэнь Шаоюя. Следовательно, он не был до этого поставлен в известность о принятом в Москве решении.
В этом случае проявилось принципиальное отношение к такого рода вопросам со стороны Чэнь Шаоюя. Он считал, что тогда, когда у человека были ошибки, и когда сам человек это признавал, человека можно и нужно было оставить в составе руководства и не наказывать безжалостно за ошибки.
В апреле 1931 года был арестован Гу Шуньчжан, кандидат в члены Политбюро ЦК КПК, фактический руководитель службы безопасности партии. Гу Шуньчжан выдал все, что знал. (С. 160–161.)
Постоянный Комитет Политбюро решил немедленно реорганизовать Особый отдел ЦК, усилить его руководство. Ранее вся разведывательная оперативная работа и другая работа в Особом отделе находилась в руках Гу Шуньчжана, поэтому он один знал множество органов и пунктов связи, а жизнь и работу самого Гу Шуньчжана никто не контролировал и не проверял.
Теперь было решено для коллективного руководства Особым отделом создать тройку, которая должна распределить между сбой обязанности и находиться под непосредственным руководством и контролем Постоянного Комитета Политбюро. Учреждались посты начальника Особого отдела и его заместителя.
Чжоу Эньлай предложил на должность начальника Особого отдела тогдашнего заместителя заведующего Орготделом ЦК Чжао Жуна (его настоящее имя Чжан Шаоао; только после приезда в Москву в 1933 году его стали звать Кан Шэном; собственно говоря, это была транскрипция данного ему в СССР имени: «Каншин»). Чэнь Шаоюй предложил назначить начальником Особого отдела Чэнь Юня (Ляо Чэньюня) – в то время заведующего орготделом Цзянсусского провинциального комитета КПК, в пользу которого приводились следующие доводы: Чэнь Юнь – член ЦК, а Чжао Жун только член ЦКК; Чэнь Юнь знает обстановку в Шанхае лучше, чем Чжао Жун. В результате Сян Чжунфа и Чжоу Эньлай согласились, чтобы Чэнь Юнь стал начальником, а Чжао Жун (Кан Шэн) – заместителем начальника Особого отдела. (С. 162.) Одновременно в руководство Особым отделом вошел Пань Ханьнянь – ответственный за связь и разведку.
Партией тогда руководила тройка: Сян