Санклиты. Книга 4. Ангел жизни. Елена Амеличева
на его руки. Костяшки были разбиты в кровь. – Драган, ты!.. – я осторожно взяла его ладони в свои и подула на раны.
– Саяна… – тихо пробормотал мужчина. Мои глаза встретились с полыхающим взглядом, и через мгновение он притянул меня к себе, усадив сверху и замкнув стальное кольцо.
– Горан! – простонала я, когда хорват начал целовать шею.
– Прекратить? – замерев, хрипло выдохнул Драган.
– Про… дол… жай, – моя рука скользнула в его волосы.
Он содрогнулся всем телом, еще крепче прижав меня к себе.
– Слушаюсь, госпожа моя! Любимая!
Я вновь была охвачена огнем – желание накалило каждую клеточку столь сильно, что стало страшно. Его сердце с такой яростью билось о ребра, словно хотело выбраться наружу. Мое не отставало, сливаясь с ним в едином ритме. С каждым толчком крови я проникала все глубже в Горана, в самую его суть, в душу и разум. Он доверчиво раскрылся передо мной – до предела, которого для него не существовало. Не представляя даже приблизительно, что происходит, я нашла его губы, и наши стоны слились в один. Положив руку на молнию куртки, он оторвался от моего рта и потрясенно ахнул:
– Океаны в шторм! Боже… Позволь утонуть в них, родная!
– Не смей! – хрипло прошептала я. – Ты нужен мне живой!
– Нужен?.. – его голос дрогнул.
– Да! – тело изогнулось, откидываясь назад. – Необходим!
– Господи! – мужчина осторожно потянул язычок молнии вниз. – Жизнь моя! – простонал он, прокладывая обжигающую дорожку поцелуев с шеи на грудь, до медальона моей мамы. – Люблю тебя!
– Горан! – нежность окатила душу волной, сметающей все препятствия. Все, кроме кинжала Лилианы. Пылающий, как адский огонь, он злобно ворочался в груди, заставляя слезы течь из глаз. Я игнорировала его, сколько могла. Но когда Горан, поддерживая мою спину одной рукой, положил другую на живот и его пальцы скользнули под ремень, в сердце словно взорвалась ядерная бомба. Оно наполнилось такой болью, словно меня вновь пожирал огонь. С криком сквозь стиснутые зубы я выпрямилась, уперевшись ладонями в горячую грудь хорвата, что ходила ходуном, и отстранилась.
– Прости, родная, – покаянно прошептал он, накрыв мои ладони своими.
– Не твоя вина. – автоматически возразила мисс Хайд, дрожа от боли в ожидании, когда она начнет стихать.
– Моя. Только моя.
Я заставила себя посмотреть в его глаза, полные слез. Капельки соленой влаги прокладывали по лицу влажные дорожки. Мужчину тоже терзало страдание – столь же жгучее. Его боль выбила из моей груди весь воздух. Я утонула в ней, приняла в себя, многократно усилив свою, но ему стало легче – мне удалось это почувствовать. И, несмотря ни на что, на моем лице появилась улыбка.
– Вот так и живем. – пробурчала мисс Хайд, качая головой.
– Как ты это сделала?.. – потрясенно выдохнул Горан. – Зачем?! Не надо, родная!
– Так, тихо! Замнем для ясности! Есть дела поважнее. – я слезла с его ног и начала искать перстень. – Ага! – пальцы