Кукла вуду. Мария Николаевна Сакрытина
он действительно не помнит?
– Да, – тихо отвечаю я.
Мне снова почему-то стыдно и очень неловко. А он хмурится, опускает голову, будто что-то припоминает, и одновременно тихо говорит:
– Спасибо. Оля.
Я возвращаюсь на диван. Залезаю под одеяло чуть не с головой и только тогда с облегчением вздыхаю. Закрываю глаза и вспоминаю, что кроме улыбки и голоса, у Антона очень бледное лицо и синяки под глазами. Наверное, для бывшего мертвеца это нормально, но… А что, если без меня он действительно не станет ничего делать? Вообще ничего?.. Это ненормально, но… Ну да, как будто эта дурацкая нить – нормально!
– Ты правда выполнишь любой мой приказ? – спрашиваю я тихо, старательно изучая рисунок пледа. Коричневые и зелёные цветы и линии красиво изгибаются на восточный манер, переплетаются и завораживают. – Антон?
– Да, госпожа, – тут же отзывается он. Потом поправляется: – Прости, Оля.
Неужели это правда?
Мне катастрофически не хватает знаний. Вуду, гипноз? Нужен компьютер или планшет, чтобы выйти в Интернет. Мой телефон не потянет, а планшет остался у тёти…
Антон ведь живёт здесь? То есть, жил. Живёт… А, чёрт, какая разница! У него должен быть ноутбук или планшет, верно? Если я им сейчас воспользуюсь, он же не обидится?
Я бросаю осторожный взгляд на Антона, по-прежнему застывшего у стены. Он тут же вопросительно смотрит на меня, и я поскорее отворачиваюсь.
Ну да, конечно не обидится. Уже. Я понятия не имею, что с ним сделали, и это точно была не я, но ему, похоже, действительно нужно сейчас моё внимание. Он всем своим существом это выражает. Даже когда не говорит, не заметить сложно.
Ладно…
– Т-тогда м-можно тебя поп-просить? – Я сильно-сильно сжимаю пальцы в “замок” для храбрости. – П-пожалуйста?
– Конечно, Оля.
Нет, радость в его голосе мне не чудится. Какой гипноз, это и правда похоже на магию!
– П-принеси мне, п-пожалуйста, свой п-планшет. Или ты не п-помнишь?..
Он молчит немного, потом тихо говорит:
– Помню. Как пожелаешь.
Я закрываю глаза, собираюсь с духом.
– И м-можно ещё… Антон, тебе нужно… Ты д-должен… – Господи, как же сложно отдавать приказы! – Переоденься, пожалуйста. И… ну… прим-ми душ… что ли… – Не знаю, как он слышит, потому что я выдыхаю всё это шёпотом. – Ты устал, т-тебе н-нужно отдохнуть. Ты п-понимаешь?
Он серьёзно смотрит на меня и кивает.
– Сделаю, Оля. – И тихо добавляет: – Пожалуйста, не бойся меня.
Ха! Я всего на свете боюсь.
Отвернувшись и рассматривая вычурные часы на каминной полке, я тихо говорю:
– Прости. Я трусиха.
Его руки осторожно ложатся мне на плечи, и я, полностью оправдывая свои слова, от неожиданности вскрикиваю. Он тут же отступает.
– Прости.
Да уйди уже.
Словно прочитав мои мысли, он кивает и наконец исчезает за дверью. А я, конечно, остаюсь. Меня трясёт, но на душе отчего-то становится легче. Взглядом я нахожу свой рюкзак, думаю, что в нём наверняка уже покопались. Ещё бы, усопший