Черные вороны 4. Петля. Ульяна Павловна Соболева
ко мне в руки попали фото из их семейного архива, казалось, что собственные глаза меня обманывали. Потому что там Ахмеда находился не в окружении шлюх, он не хлестал элитный виски, даже неизменных кокаиновых дорожек рядом не было, он был запечатлен рядом с ребенком. Светловолосая девочка с глубоким взглядом. Глядя на них, никто не смог бы поверить, что это отец и дочь, настолько непохожими они были. Черные как смоль, жесткие волосы мужчины и ее – светлые, мягкие, струящиеся по плечам блестящими локонами. Ее белая, словно фарфор, кожа ярким контрастом рядом с его – бронзово-смуглой. Единственное, что их “роднило” – оба были кареглазыми.
Вот он держит ее на руках, на второй она задувает свечи на каком-то невероятного размера праздничном торте. Позади гора подарков, а она словно не обращает на них внимания, не отводя взгляда от коробки с микрофоном. На следующей – руки тянет и глаза прищурила, словно показывая – никому не дам… даже подержать. Улыбнулся невольно. На следующей фото уже за фортепиано сидит, ноги до пола не достают пока, бренчит что-то и поет, видимо. Рядом Ахмед, семейка их за столом, и все хлопают в ладоши, хотя в глазах – раздражение. Ненавидят девчонку, но страх перед отморозком заставляет всех лицемерно улыбаться и неискренне восхищаться. В какой-то момент мне даже стало ее жаль. Ребенок. В чем вина? В том, что не от того отца рождена была? А потом о Карине вспомнил, и тот же вопрос словно от стены отбился и опять прозвучал, только в этот раз совершенно по-другому. Смял в руках фотографию, и улыбающееся лицо Ахмеда покрылось уродливым заломами и вмятинами.
Листал фото, словно переворачивая страницы их жизни, наблюдая, как меняются лица, одежда, даже взгляды. Вот она стоит уже с высоко вздернутым подбородком на каком-то детском празднике и, как и всегда, выделяется среди других девочек – скромно одетых, словно укутанных с ног до головы какой-то невзрачной одеждой, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. И только она – в ярком пышном платье, на запястье браслет сверкает, и что бросается в глаза – осанка, идеально ровная. Во взгляде – вызов. Она всегда чувствовала себя белой вороной, знала, что ее за это ненавидят, но желание быть непохожей оказалось сильнее. Наверное именно эта черта и восхищала в ней самого Ахмеда. В этой своей упертости она была похожа на него. Сильные люди ненавидят слабаков, они уважают лишь подобных себе, хотя всегда пытаются их сломать.
Рядом со стопкой фото на столе были разложены диски – с аудио и видеозаписями. Девочка росла, и, видимо, сладкая мечта стать звездой совсем вскружила ей голову. Нашла таких же повернутых на музыке друзей, и они часами пропадали на репетициях, сочиняли песни и даже выпускали диски. Один из них тогда и нашла случайно Карина, и мне пришлось на ходу сочинить историю об особом подарке для любимой дочери.
То, что по прошествии столького времени певица Лекса смогла стать известной лишь в узком кругу тинейджеров-обитателей соцсетей, говорит о том, что Ахмед дочери явно не помогал. Не хотел или дело принципа?