Расколдуйте это немедленно!. Кристина Зимняя
не зря все диетологи мира талдычат, что вредно есть по ночам!
Отбой в общежитии был в девять. Тогда же для Терри наступало время приступать к своим обязанностям – следить за сновидениями студентов. Делал он это с верхнего яруса центральной башни, где был закреплён специальный кристалл-усилитель, позволявший контролировать сразу весь корпус. Поэтому призрак был вынужден меня оставить в одиночестве.
В тесной тёмной комнатушке было неимоверно скучно. Конечно, там стало куда уютнее, когда я выволокла все старые полуистлевшие тряпки и застелила кровать свежим бельем. Шерстяной плед, взбитая и поставленная на уголок подушка, трофейная колбаса на комоде, – убежище приобрело обитаемый вид, но веселее мне от этого не стало.
Ни тебе ноута с выходом в Сеть, ни смартфона, ни телика… Даже книг не было или хотя бы карт, чтобы разложить пасьянс. Тоска смертная. И чай, как назло, закончился.
Словом, я сочла небольшую вылазку за провиантом отличной идеей. И крупно просчиталась!
Не успела выбраться на кухню и подойти к холодильнику, как в углу что-то шевельнулось, воздух вдруг задрожал, смазывая картинку, и через миг с возгласом «Попалось!» на меня ринулся Карвил. Вывернуться удалось буквально чудом. Я юркнула под стол, перекувырнулась как заправская гимнастка и рванула к выходу.
Оборотень, попытавшийся этот фокус повторить, не учёл разницу в габаритах и приложился макушкой о столешницу, из-за чего на какие-то доли секунды замешкался. Я вылетела в коридор и рванула прочь, но убежала недалеко.
Ноги у рослого парня были ощутимо длиннее моих, да и к пробежкам он явно был куда привычнее, а потому настиг меня буквально через десять шагов. Я забилась в нишу и с ужасом уставилась на недобро ухмыляющегося преследователя. Ужас перешёл в настоящую панику, когда Карвил принялся медленно расстёгивать рубашку. Я и без того не особо желала общаться, теперь же с перепугу вообще говорить разучилась – лишь таращилась, беззвучно, словно рыба, раскрывая рот, и созерцала импровизированный стриптиз.
Слова вернулись, когда на оборотне вообще ничего не осталось.
– Караул! На-на-насилуют! – почему-то не проорала, а прошептала я, стараясь не смотреть ниже шеи оборотня.
– Тебя?! – скривился он. – Размечталось!
Прыгнул в мою сторону ещё парень, окутанный серебристым туманом, а приземлился уже огромный белый медведь с налитыми кровью глазами.
Оглушающий визг волной пронёсся по коридору, но зверюге было плевать на мой прорезавшийся голос. Мишка зарычал и попытался оттяпать мне руку. Серая чешуя не подкачала – в битве клыки против магической мутации победила последняя. А вот рубашка не выдержала – затрещала и лопнула, оставив в зубах медведя солидный клок. На его морде нарисовалась обида, словно у малыша, у которого совочек отобрали.
Разорванная ткань сползла, оголяя грудь, и повисла на локте лохмотьями. Обиженное выражение на звериной харе сменилось заинтересованным. Он даже рычать перестал, склонив голову чуть набок и подавшись ко мне. Я отступила,