Небеса Элис. Марина Владимировна Ефиминюк
воспитать в Эмилии чувство ответственности, то…
Отказываясь слушать родительский обмен взаимными претензиями, Элис сняла с пальца амулет с заклятьем переводчика и крики превратились в бессмысленную мешанину звуков. Запрокинув голову, она посмотрела на небо, щедро обсыпанное звездными светляками, и полной грудью вздохнула холодный пахнущий опавшей листвой воздух.
Элис с детства любила разглядывать звезды – далекие и неприступные, они казались счастливее маленькой полукровки, мечтавшей стать настоящей колдуньей. Ей нравилось находить созвездия в россыпи переливчатого гороха, но в Гонконге небо обычно затягивала влажная туманная пелена.
– Мне действительно очень жаль, – проговорила младшая сестра по-английски с чудовищным акцентом. Ей плохо давались мирские языки, и английский она выучила лишь благодаря понуканиям отца и использованию каких-то специальных заклинаний.
В жиденьком оконном свете ее лицо выглядело бледным и очень юным.
– Если тебе жаль, то держись подальше от Виктора Полоцкого, – после долгого молчания вымолвила Элис. – Поверь мне, дальше станет только хуже, потому что он портит все, к чему прикасается. Ты замараешься рядом с ним.
– Он сказал мне, что я красивая… – прошептала Мила. – Никто и никогда не говорил мне таких вещей.
Страдалица жалобно всхлипнула, и вдруг стало очевидно, что она не услышала совета, а если услышала, то не приняла. Эмилия была ослеплена первой ранимой любовью, не признававшей доводов рассудка.
– В следующий раз, когда ты придешь к нему, то спроси свое имя, – посоветовала Элис.
– Зачем? – всхлипнула влюбленная девица.
– Может быть, тогда ты поймешь, что рушишь свою жизнь ради парня, который даже не узнал, как тебя зовут.
Поднявшись, она отряхнула пиджак и вошла в дом.
Глава 3
Старый дом у камышового озера
Окно оказалось закрытым, но в спальне, залитой серым утренним светом, царил тяжелый влажный холод. Стеклянный шар с заклинанием «доброе тепло», каким Лазаревы обогревали дом ради экономии газа, стоял на подоконнике совершенным прозрачным. Видимо, за ночь колдовство иссякло, и комната к утру остыла.
В сонной тишине дома громыхнула оконная рама, и зазвенели стекла. Резко проснувшись, Мила испуганно села на кровати и диковато оглядела комнату, еще сохранившую следы вчерашних сборов на провальный бал.
От перспективы выбраться из теплой постели, чтобы заново зарядить амулет, Мила жалобно натянула одеяло до самого подбородка, а потом, досчитав до трех, выскочила из уютного кокона и на цыпочках по ледяному полу прошмыгнула к шару. Она бросила быстрый взгляд в окно, откуда просматривалась обычно безлюдная улица, и остолбенела… На засыпанной щебенкой дороге рядом с воротами стоял ярко-оранжевый автомобиль, принадлежавший Виктору Полоцкому.
От неожиданного открытия сердце юной колдуньи загрохотало в груди, радость смешалась со страхом. Ни в одной, даже самой смелой, фантазии она не могла представить,