Гени (т) альная месть. Елена Федорова
бесполезными. Не зря же одна из них говорила, что он не дорос еще говорить о ее отце. Следовательно, скорее всего, тот занимает какой-то ответственный пост в городе. И это – его любимый особняк. В том, что особняк любимый, Михаил не сомневался. Все здесь было устроено не только напоказ, но и с удобством для житья. Должен же владелец появляться здесь? Только как Михаилу показаться ему на глаза, если он лежит неизвестно где, а особняк – просто громадный?..
Искать пути освобождения было не просто, учитывая тот факт, что изнутри его мучила пекущая боль от раздражения нежной кожи и чувство распирания посторонним предметом. Михаил чувствовал себя посаженным на кол. К тому же, он не знал, обошлось ли у него все там без повреждений. В голову, совсем некстати, лезла всякая чушь, типа, как оказывается жестоко могли поступать с рабами во времена Калигулы и Средневековья, и так далее. Пытаясь освободиться от пут, Михаил, раз за разом убеждался, что вырваться из наручников и предмета насилия самому не удастся. И от чувства унижения, и собственного бессилия, он бесился еще больше. Сейчас ему казалось, что как только он освободится – собственноручно поубивает этих тварей! Кроме того, ему очень хотелось есть…
Неизвестно, через какой именно промежуток времени, вновь появилась Инна, уже без макияжа, но с такой же властной манерой поведения, как и раньше. Райский решил сразу же попробовать отпроситься у нее, потому что ее подруги отличались более агрессивным поведением.
– Инка, выпусти меня!
– Нет, – покачала головой та.
– Ну, вы же добились своего, наигрались уже…
– Это ты называешь «наигрались»?
– Ну да. Я же выполнил ваши… капризы… Кстати, вытащи это из меня!
– А что, тебе не нравится?
При этих словах возражения, Михаил начал чувствовать безотчетный
страх.
– Как такое может нравиться?
– Послушай. – Присела рядом с ним на корточки Инна.
Неизвестно почему, он сейчас ощущал только специфический запах ее
междуножья, терпкий и манящий. Через секунду ему стало ясно, почему ее запах застил ему все вокруг. Она была без нижнего белья. Инна заметила его ошалелый взгляд и слегка развела бедра, открывая ему для обзора место недавнего вожделения.
Михаил нервно повел ноздрями, втягивая ее ощутимый зов. Даже сейчас, когда он испытывал непреходящее чувство голода и находился в состоянии полубезумия от злости, он реагировал на этот запах так же, как, наверное, волк идущий навстречу самке, источающей запах течки.
– На самом деле, вы – мужчины, любите такое. Правда, вы любите это в
нас. А мы даем тебе только возможность ощутить всю гамму того, что обычно
чувствуем мы.
– Но я – не такой!
– Да неужели? Все вы – скрытые садисты! А иногда – и явные!
Райского начало морозить от этих слов.
– Зачем я вам?
– На всякий