Полуночная буря. Эшли Дьюал
государства, однако их главнокомандующего Вигмана Барлотомея на месте не было.
– Осгод насаживает их головы на пики, – ковыряясь в зубах, подметил солдат.
– Да ты вживую этого верзилу даже не видел. Откуда знаешь?
– А зачем видеть? Люди говорят.
– Люди много говорят, – вмешался третий.
– Осгод Беренгарий – правая рука Алмана Барлотомея. Он его крестная фея, любые желания исполняет. Говорят, у него ручищи такие же большие, как львиные лапы!
– И кто, интересно, измерял его ручищи?
– Наверное, тот счастливчик, которому повезло измерить львиные лапы.
– Да заткнитесь вы оба, – заворчал солдат, – если бы Осгод был в нашем отряде, мы бы не торчали уже вторую неделю в этом треклятом лесу, питаясь белками. Меня уже от них воротит! Катитесь оба в Тартар!
– Ну что ты разорался, Лагот?
– Я не…
Внезапно зазвучал сигнальный рог. Солдаты одновременно обернулись и увидели, как все кинулись к северной границе лагеря.
Лагот зло оскалился:
– Дикари! Опять они, сукины дети!
– Мы должны охранять палатку с припасами.
– Сильфы наверняка придут за ними.
– Сильфы? – переспросил Лагот, обхватив рукоять широкого меча двумя руками, и в недоумении нахмурился. – Что еще за сильфы?
– Летающие люди.
– Откуда знаешь, что их сильфами называют?
– Он сказал. – Второй солдат указал на третьего.
– А ты откуда знаешь?
Третий развел руки в стороны. Латы на его плечах заскрипели. Он стянул с головы шлем и растянул губы в самодовольной ухмылке.
– Не удержался.
– Ты не…
Незнакомец кинул шлем в растерянную физиономию Лагота, вынул из-за спины острый клинок и вонзил его в плечо второго солдата, отчего тот взвыл от боли и попятился назад, словно медведь гризли. Нападавший был юн и стремителен. Он подхватил с земли толстую веревку и так крепко обвил ею шею Лагота, что его лицо стало пунцовым.
– Тихо, – грубо шепнул незнакомец ему на ухо, – ты ведь не собираешься умирать?
Лагот задыхался, колотя ладонями по влажному мху. Когда он потерял сознание, юноша откинул его в сторону и повернулся ко второму солдату. Тот вынул из плеча клинок и, громко зарычав, бросился на него. Незнакомец ловко проскочил под его рукой, сделал кувырок и, выхватив из ножен второй клинок, метнул его. Лезвие пришлось ровно по неприкрытому левому плечу солдата, и тот заорал от боли. Юноша подскочил к нему, стянул с лица шлем и как следует врезал головой по носу. Кровь брызнула в стороны, и солдат рухнул на землю.
Юноша отряхнул руки и перевел дух. Он быстро осмотрелся и прошелся ладонью по вспотевшему лицу. Его рыжеватые волосы блестели от пота. В лагере было пусто. Издали доносились голоса удаляющихся солдат, и юноша хитро улыбнулся – ловушка сработала.
Аргон просвистел несколько мелодичных высоких нот и быстрыми движениями стряхнул с себя тяжеленные латы. Он не понимал, зачем солдаты Вудстоуна намеренно