Синдром отторжения. Василий Воронков
корабля Земли «Ахилл». Опознавательный код…
– Назовите свой возраст, – перебила меня голова.
– Двадцать шесть лет.
– Место учебы.
– Московский технологический, отделение авиакосмических…
– Девичья фамилия матери.
– Что? – удивился я. – Но моя мать… У меня фамилия матери, а не отца.
Электрический глаз на голове необъяснимо моргнул.
– Что здесь происходит? – спросил я дрожащим голосом. – Чтоэто за устройство? Где я нахожусь? Где Лида?
– Достаточно! – резко сказала голова.
Кронштейн уродливо согнулся, и лошадиный череп высокомерно взлетел к потолку. Страх, оглушивший поначалу, отступил и вдруг сменился гневом.
– Что значит достаточно?! – прокричал я, едва справившись с новым приступом кашля; ноги подгибались, мне хотелось сесть на кровать, но я упорно стоял посреди комнаты. – Вы не имеете права! Я требую, чтобы вы мне все объяснили! Где я? Кто еще…
– Сядьте на кровать, – сказала, раздраженно кивнув, голова.
– Что? – Я хотел закричать, но силы уже иссякли. – Да что вы…
– С-с-с-ся-ся-сядь… – Лошадиный череп затрясся на кронштейне в приступе механической эпилепсии и принялся беспомощно заикаться, силясь выдавить из себя единственное слово. – Ся-ся-сядь… сядь-сядь-сядь-ся…
Сбивчивое бормотание робота выродилось в жестяной скрежет – как будто кто-то скоблил когтями по листу металла. Под потолком раздался резонирующий звон, и я зажал уши руками.
– Хватит! – взмолился я. – Не надо!
– Пожалуйста, – произнесла металлическая голова.
Я посмотрел в ее электрический глаз.
– Сядьте на кровать. Пожалуйста. Сядьте на кровать.
Я так ослаб, что не сопротивлялся. Я сел и удовлетворенно вытянул уставшие ноги.
– Спасибо! – гаркнула голова. – Встаньте!
– Что? Зачем? Что вам нужно от меня?
– Пожалуйста! – заскрипел голос, вновь сбиваясь с ровного ритма. – Выполняйте распоряжения, встаньте с кровати.
– Я не сдвинусь с места, – сказал я и тут же сам поразился, с какой твердостью это прозвучало, – я не сдвинусь с места, пока вы мне все не объясните! Где Лида? Мы военнопленные?
– Мы… и-и-и… Ли-ида!..
Голос заскрежетал и утонул в вопле помех. Звук доносился со всех сторон. У меня зарябило в глазах. Я невольно вскочил с кровати. В ту же секунду треск прекратился.
Свет в комнате стал еще ярче.
– Спасибо за сотрудничество, – спокойно произнесла голова и оцепенела.
– Это все? – спросил я. – Вы мне хоть что-нибудь объясните? Почему я здесь?
Робот неподвижно висел на кронштейне, его единственный глаз погас, и теперь робот еще больше напоминал уродливый лошадиный череп, обшитый металлическими пластинами.
– Эй! – крикнул я. – Здесь кто-то есть?
Я был уверен, что свет в любую секунду погаснет, и я снова окажусь в плотной осязаемой темноте.
Я осторожно приблизился к висящему над дверью лошадиному черепу, не подававшему