Потому что это был ты. Брюно Комб
дельцы яростно борются с конкурентами и готовы по любому случаю натравить на них целую свору адвокатов, но при этом категорически не желают посвящать органы правосудия в подробности своих махинаций.
Камилла давно привыкла к подобным делам, требовавшим от консультанта скорее изворотливости фокусника, нежели честных усилий добиться правды.
По этому делу был назначен новый судья, который дважды отклонил просьбу Камиллы принять ее для предварительного обсуждения дела. Она очень не любила вести процессы с непредсказуемым исходом, а день суда между тем неумолимо приближался.
Камиллу часто мучили сомнения и заботы, связанные с ее личной жизнью, будь то даже незначительные мелочи, тогда как в профессиональной сфере она чувствовала себя абсолютно уверенно. В кулуарах дворца правосудия она пользовалась репутацией опытного юриста, который успешно выигрывал самые сложные дела, чему немало способствовало полное отсутствие чувствительности. Что бы ни представлял собой противник, она безжалостно изматывала и изничтожала его, к великому удовлетворению своих клиентов. Однако нынешнее дело всерьез беспокоило ее, внушая даже какой-то непривычный страх.
За последние дни Камилла несколько раз делилась своими опасениями со Стивеном. И тогда он предложил ей отсрочить их встречу, чтобы она могла полностью посвятить себя изучению дела Дюронтена. Но Камилла решительно отказалась: ей не хотелось создавать такой прецедент, грозивший омрачить их отношения. Этот отказ был абсолютно безрассудным, как, впрочем, и всё, что относилось к истории со Стивеном – которая и впрямь не укладывалась в обычные рамки.
Итак, Камилла с самого утра работала у себя в кабинете, где царил мягкий полумрак, помогавший ей сосредоточиться. Ближе к полудню она закрыла папку, подошла к окну и потянула за шнур, раздвигавший шторы, чтобы впустить в комнату больше света. Отсюда, с третьего этажа, она хорошо видела людей, гулявших по широким аллеям Люксембургского сада. Все скамьи под сенью столетних каштанов были заняты: одни читали, другие – скорее всего, студенты, – полулежали, откинув головы на рюкзаки, несколько одиночек мечтательно смотрели в пространство.
Камилла приникла лбом к стеклу. Она думала о Стивене, который задолго до встречи подстерегал ее у выхода, за зеленой изгородью сада, не смея подойти. Как же ей хотелось, безумно хотелось увидеть его! Этот человек, возникший из далекого прошлого, перевернул все ее существование. Иногда она спрашивала себя, что с ними будет через месяц, а может, через год… Не готовит ли безжалостное время, как это часто бывает, пышные похороны их любви, любви, которая мало-помалу стирается из памяти влюбленных так незаметно, что оба они, еще вчера пылавшие страстью, даже не замечают ее гибели?! Камилла уже представляла, как проснется в одно прекрасное утро и почувствует, что желание увидеть Стивена, прильнуть к нему, ощутить его тело уже не так сильно. Но всякий раз, как ее одолевали такие сомнения, она закрывала глаза и уносилась мыслями к дюне Пила, к пляжам Аркашона, туда, где началась история их любви.
– Прошу