Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии. Михаэль Тсокос
ненависть и презрение своих родителей. Ему казалось, что теперь он знает, как чувствует себя еврей под нацистским кнутом.
Его словесные атаки выглядели преувеличенно грубо даже на фоне традиционной для Берлина вседозволенности. Относиться к «женской квоте» можно по-разному, но определять ее как «бонус груди» достаточно оскорбительно. Когда Клаус-Бруннер появлялся на партийном съезде с молотком в качестве «усилителя мнения», он делал акцент, очевидно, на запугивании, а не на убеждении. А назвать традиционно анархический округ Берлина Фридрихсхайне-Кройцберг как «Фридрихсфаил-Шайсберг (Фридрихнеудачник-Чертова гора)» – это звучало оскорбительно и стало еще одним шагом в направлении политического самоубийства. В конце концов речь шла о мерзком оскорблении района города, который был цитаделью партии пиратов.
Законодательный период наполовину прошел, а Клаус-Бруннер уже полностью выбыл из игры. В своей фракции он был изолирован, в заседаниях почти не принимал участия с середины 2014 года – он был отозван из большинства комитетов своей фракции. Он властно отчитывал якобы некомпетентных сотрудников, а сам не справлялся с политической работой, не успевая работать с заявлениями избирателей, отвергал помощь. Менее чем через три года он станет широкоизвестен как «лицо» пиратов, одна часть фракции хотела собственно только одного: как можно скорей от него избавиться. В январе 2016 года большая часть из пятнадцати членов фракции пиратов предложила исключить Гервальда Клауса-Бруннера из партии. Это было сделано из-за его невыносимых словесных заявлений. Клаус-Бруннер должен был понять: даже если пираты вернутся в палату представителей, его определенно там больше не будет. 23 июня 2016-го, во время выступления в палате представителей в Берлине, Клаус-Бруннер сделал мрачное заявление, которому придали особое значение некоторые депутаты. После предстоящих выборов, объяснил гигант в палестинском платке, члены других фракций очень пожалеют, что пиратская фракция тогда не будет существовать. Также он заявил: «Вам нужно будет вставать в начале каждого пленарного заседания и одну минуту молчать».
Сообщается, что большинство сенаторов и депутатов других фракций после этого заявления обратились к членам фракции пиратов: их коллега Клаус-Бруннер только что объявил о собственном самоубийстве? Но другие пираты просто пожимали плечами. Многие из них очень хотели избавиться от Факса.
«Невписывание в социум» – этот ретроспективный самодиагноз Гервальда Клауса-Бруннера можно отнести не только к его детским и юношеским годам, но и ко всей жизни. На протяжении своего существования Гервальд Клаус-Бруннер был аутсайдером, способным добиваться внимания только угрозами, запугиванием, насилием. Вскоре он, вероятно, поверил, что сможет возродиться заново в качестве заботливого городского политика. Но уже вскоре его стремление к словесной и физической агрессии снова победило благие устремления.
В конце концов в нем снова и снова проявлялись