Черный свет. Ирина Сергеевна Родионова
домой? – огрызнулся он, и повисла тяжелая, томительная тишина. Ольга невозмутимо потянулась за кусочком киви, а он вдруг положил ладонь на ее руку и замер, будто сам испугался собственного жеста. Девушка, провернув ладонь, провела пальцами по его руке, и заметила, как вверх по ней побежали мурашки.
– Так и будешь дуться за то, что я волнуюсь о своей семье?
– Нет, но мне кажется, не каждый человек после того, что произошло в машине, сможет оболгать и подставить другого человека.
– А что в машине-то было? Ну, накатила страсть, целовались, да. А что еще? Ты предложение мне сделал о серьезных отношениях, дочь мою, хоть одну, захотел приютить? – наклонившись, она прищурила уже немного пьяные глаза, и процедила чуть не по слогам:– Для меня главное – семья, девочки, я их родила и я несу за них ответственность. И сделаю все, чтобы обеспечить им хорошую жизнь.
– Мы ходим по кругу,– он сморщился, отдернув руку. – Скажи мне, а правда, что они от разных отцов?
– Донесли уже? – откинувшись на стену, спросила Ольга. – Да. А что? Это преступление? Или это тоже влияет на твое обо мне мнение?
– Влияет, конечно,– серьезно кивнул он, впиваясь глазами в каждую черту ее лица.
– И как же? Относишься ко мне, как к…
– Как к Ольге,– он перебил ее. – По-моему, ты уже пьяна. Да, как-то совсем не так я себе это все представлял…
– А как? Твои ожидания не сошлись с реальностью, что же, печально. Но мне на это абсолютно плевать.
– Понятно,– он поднялся, похлопывая себя по карманам, проверяя ключи и телефон. – Я пойду, пожалуй. Нет настроения общаться.
– Катись,– позволила Ольга, махнув рукой, чувствуя, как повело в сторону, но резко выпрямилась. – Топай, если твоя хрупкая душа не может пережить такой жизни. Я думала, ты мужик уже, а ты ребенок.
Он открыл, было, рот, чтобы что-то сказать ей в ответ, но обреченно глянул напоследок и вышел, подхватив с вешалки куртку. Хлопнула дверь.
Ольга налила в бокал еще вина и отпила его, отчаянно начавшего горчить и остро пахнуть спиртом. Настроение кануло в лету, ей хотелось веселья и любви, но Глеб оказался слишком правильным, чтобы быть рядом. Да и черт с ним.
Подхватив с тумбочки сигареты, она прошла на балкон, прямо в кофте, не одеваясь, и с наслаждением закурила, не таясь, прищуренным плывущим взглядом всматриваясь куда-то в звездное небо. Ей захотелось поехать к маме, к дочерям, но вид пропахшей никотином и вином девушки вряд ли понравился бы кому-то из них, поэтому эту ночь по собственной дурости ей предстояло провести в одиночестве.
Приоткрывшееся, чуть припудренное ночью небо выглядело очень морозно и ясно, словно было выведено умелой рукой на чуть пожелтевшем от старости холсте. Колкие, ледяные всполохи крошечных звезд где-то высоко-высоко над девушкой бесстрастно и безразлично светили, не даря никакого тепла и никакого покоя. Они будто пытались согреть, но вместо этого пропитывали сквозь глаза Ольгину душу запредельным, иррациональным холодом.
Она стояла, привалившись плечом к продирающему холодом косяку,