Белое дело в России: 1917-1919 гг.. Василий Цветков
Директория имела возможности для осуществления варианта т. н. «коллегиальной диктатуры». К тому же рост авторитета советской власти, возобновление легальной деятельности партии большевиков, подготовка к выборам в Учредительное Собрание и общая обстановка в стране уже не позволяли игнорировать «представительный фундамент» как фактор власти. С инициативой разработки в Юридическом Совещании проекта создания особого «национального представительства» выступил Терещенко.
Тенденция укрепления власти в условиях «переходного периода от самодержавия к демократии» отразилась и в проекте закона «Об организации временной исполнительной власти при Учредительном Собрании», разработанном Комиссией Юридического Совещания по составлению проекта Основных законов под руководством Н.И. Лазаревского. Существо предполагаемых временных мер заключалось в установлении временного (около года), единоличного и фактически безответственного правления Президента, призванного решить насущные проблемы внутренней и внешней российской политики. Согласно проекту, утвердить который предстояло российской Конституанте, «впредь до установления основных законов Российской республики» считалось необходимым «возложить» исполнительную власть на «Временного Президента Российской республики», избираемого Учредительным Собранием. Президент имел право законодательной инициативы и мог выступать перед Конституантой с необходимыми «устными объяснениями». Президент издавал законы, принимаемые Учредительным Собранием, в соответствующем порядке (через Правительствующий Сенат) и единолично издавал «указы об устройстве, составе и порядке действий правительственных учреждений, за исключением учреждений судебного ведомства». Вместе с ним исполнительную власть осуществлял Совет министров, назначаемый Президентом, но подотчетный Учредительному Собранию. Если «запросы» могли направляться в Совет министров, то Указы и распоряжения Президента лишь скреплялись председателем Совмина или соответствующим министром. Конституанта сохраняла за собой характерный парламентский принцип запросов, направляя их Совету министров, однако «лично к Временному Президенту» запросы не предъявлялись. Президент считался «верховным Главнокомандующим всеми вооруженными силами Российской республики» и «руководил внешними сношениями Российской Республики», но подписание международных договоров осуществлялось с санкции Учредительного Собрания (18).
Нетрудно заметить определенное сходство данного законопроекта с правовым статусом Совета министров периода Российской Империи, на что обращал внимание еще советский историк-государствовед Н. П. Ерошкин (Император обладал законодательной инициативой, издавал акты в порядке «верховного управления», руководил внешней политикой и вооруженными силами) (19). Нельзя также не отметить сходства с правовым статусом Российского правительства в Омске в 1918–1919 гг. (в порядке издания законов,