А я смогу…. Яна Перепечина
узнала.
– Ой, Ольгунчик, боюсь, нам теперь от неё отвязаться просто так не удастся. Или ты в неё и вправду влюблён и отвязываться не хочешь?
– Не называй меня Ольгунчиком! Ребят, что же делать-то? Я не влюблён. И отвязаться хочу. Очень! Только совсем не знаю, каким образом. Я, когда её сегодня увидел, чуть не упал. Не пойму, что со мной там, в Кашире, было. Мне она тогда показалась такой милой, такой непосредственной…
– Ага, вот так мило и непосредственно чуть не взяла тебя в оборот и не изуродовала тебе жизнь. Ты в Кашире случайно не пьяный был?
– Нет, вы что?!
– Мы не что. Это ты что. Может, тебя бабка та чем опоила? Давала она тебе что-нибудь?
– Давала. Настой какой-то.
– Вот, наверное, с настоя тебя и повело. Ударил он тебе по шарам. Да так, что ты не нашёл себе никого лучше, чем Анжелика Криволапова. У вас, надеюсь, ещё не слишком далеко зашло?
– Нет! – совсем испугался Олег. – Гуляли только, разговаривали, в ресторан сходили.
– В «Макдональдс»?
– Почему в «Макдональдс»? В «Пушкин».
– О боги! Что ж ты такой наивный-то у нас?
– Ребят, что делать-то?
– Что-что? Надо как-то ситуацию в нашу пользу отыгрывать.
– Как?!
– Ну, пока мы её на Колю переключили. Теперь надо с ним и Иришкой договориться, чтобы они подыграли.
– А дальше-то что? Она же станет к нему липнуть.
– Да пусть липнет. Это ровно до того момента, как он из дома выйдет. А там у него охрана. Вон, в машине сидят. Хорошие ребята, крепкие. Уж как-нибудь они с ней справятся. А тебя она затопчет. Это ж не женщина – это боевой слон Александра Македонского!
– Ты не переживай, – пожалел совсем сникшего Грушина Павел, – до завтра продержимся, а утром мы улетаем в Геленджик.
До утра они продержались. Введённый в курс дела Коля Осоргин развеселился и охотно согласился подыграть, сказав:
– Ну, наконец-то появилась возможность Олежку отблагодарить за экзамен по сопромату. Помнишь, ты меня выручил? А я, между прочим, до сих пор тебе не отплатил. Вот и поквитаемся.
– Отпусти меня, Емеля, я тебе пригожусь, – хохотнул довольный тем, что всё так удачно складывается, Ясень.
Ирочка Осоргина тоже согласилась подыграть, старательно делала вид, что она Коле лишь старая приятельница, и заговорщицки шептала Анжелике:
– Он очень состоятелен, Анжеликочка. Олег что? Ну, голова светлая, ну, в Германии работает. Но ведь наёмный работник. А Коля – сам себе хозяин.
– Но ведь Европа! – возбуждённо восклицала охотница за мужьями.
– Европа – это мелко, – не соглашалась Ира, – за Россией будущее. Или вы его любите, Олега-то?
– Нет, моё сердце совершенно свободно, – проворковала обольстительница, плотоядно глядя на высокого широкоплечего Осоргина, – пожалуй, он мне куда больше подойдёт, чем этот задохлик.
В этот момент к ней подсел проинструктированный друзьями «задохлик» Олег и завёл:
– Анжелика, душа моя, приглашаю тебя к себе в Германию. Познакомлю с мамой. Мама у нас