А я смогу…. Яна Перепечина
нот: «То Берёзка, то Рябина, Ясень с Грушей над рекой. «Перелесок» мой любимый, где найдёшь ещё такой?!»
А потом вдруг их с Ольгой дружба каким-то немыслимым, уму непостижимым образом переросла в любовь. Хотя нет, чего уж себе врать-то? Он, Ясень, влюбился в Лёльку с первого взгляда. Как и когда накрыло любовью её, он точно не знал. Но вскоре уже весь курс был в курсе того, что Ясень и Берёзка жить друг без друга не могут.
На третьем курсе они решили пожениться. Это было первое неудобство, которое тихая и спокойная Оленька Березина доставила своим родителям. Ей было двадцать, а им по сорок три, и меньше всего они хотели становиться тестем с тёщей, а в перспективе и дедом с бабушкой. Поэтому потенциальный зять, который, встреться они в другой ситуации, им, пожалуй, что и понравился бы, тут стал вызывать стойкую антипатию. Но Оля, их тихая, беспроблемная дочь, которая им за двадцать лет и слова поперёк не сказала, тут взбрыкнула и замуж вопреки воле родителей вышла.
И сейчас Ясень, глядя на её несчастное испуганное лицо, не понимал, как это получилось, что он девять лет назад отпустил её. Он ведь и тогда любил, сильно и преданно. А вот, поди ж ты, услышав от неё: давай разведёмся – пожал плечами и без возражений пошёл в ЗАГС. С чего бы вдруг он тогда так отупел?
Пашка с Олегом в тот день его пытались не пустить, под белы рученьки затащили в кабак, и убеждённый трезвенник Рябинин пил вместе с ним водку, морщился и умолял очухаться. А исчезнувший из кабака под шумок Грушин, как потом выяснилось, бегал в реутовский ЗАГС уговаривать сотрудниц не разводить Сергея и Ольгу Ясеневых. Да-да, она тогда носила его фамилию.
Как он был горд в далёком восемьдесят девятом году, когда она, заполняя анкету в ЗАГСе, в графе «фамилия после заключения брака», светло и нежно улыбнувшись ему, вывела своим красивым лёгким почерком «Ясенева». Он тогда от избытка чувств вынес её на руках на улицу и так и шёл с ней в охапке до её дома. И готов был поклясться, что ему совсем не тяжело вот так идти и что он готов носить её на руках, пока не обессилеет от дряхлости. А потом, на старости лет, он планировал бродить с ней за руку где-нибудь в Европе или по берегу тёплого моря. Это уж смотря что она предпочтёт.
Но вместо старости рука об руку они развелись через два года. Тихо, почти без скандалов. Но ему тогда показалось, что жизнь его закончилась в тот момент, когда симпатичная девица в ЗАГСе дала ему свидетельство о расторжении брака, в котором было написано, что они с Лёлькой больше не муж и жена, а чужие люди. Что за бред? – подумалось тогда. Как они могут быть чужими людьми, когда всё, абсолютно всё в их жизни связано друг с другом? Дальше читать то, что было написано в свидетельстве, он не стал, засунув его на самое дно ящика с документами, и больше никогда не доставал.
Но оказалось, что они друг без друга очень даже запросто могут. Их курс как раз заканчивал институт (из-за долгой преддипломной практики дело было не летом, а осенью), все готовились защищать дипломы,