Что такое Аргентина, или Логика абсурда. Оксана Чернявская
белом шарфе, со шрамом над верхней губой, Карлиньо не только виртуозно танцует, но и профессионально зазывает толпу и добивается, чтобы та не скупилась на денежные знаки, бросаемые в шляпу, с которой он обходит собравшихся вокруг самодеятельной сцены прохожих. Произнося расхожие фразы на разных языках мира, Карли заигрывает с туристами, корит тех, чьи пожертвования на уличное искусство малы, рассказывает походя анекдоты и добивается неплохих сборов – ведь разделить их под конец вечера надо на всех участников шоу; они все вместе пойдут в расположенный неподалеку ресторанчик ужинать и будут раскладывать двушки, пятерки и десятки на равные кучки, подобно Остапу Бендеру и Шуре Балаганову, про которых, конечно же, им неизвестно, но Карлиньо шевелит губами при подсчете смятых купюр, совсем как герой советской классики в знаменитой сцене.
Хосе Карлос Ромеро Ведия, рожденный в соседней Боливии, в Аргентине выдает себя за бразильца. В придачу к своим талантам он еще и неплохой маркетолог, создавший свой образ по всем законам современного брендинга: боливьянцы больше ассоциируются с торговлей в овощных лавочках, чем со страстным аргентинским танцем; аргентинских танцоров много, а вот бразилец в центре Буэнос-Айреса, хореограф и танцор, бессменный хозяин угла Флориды и Кордобы, танцор и шоумен, вписался в многолюдную туристическую жизнь улицы и практически стал ее символом, растиражированным на открытках, продающихся в сувенирных киосках тут же, неподалеку.
После уличного шоу и ужина в «Марипозе», что на углу Корриентеса и Флориды, вся команда дружно отправляется на ночную милонгу. Там, за столиком, где шумно обнимаются друзья, приветствуя друг друга будто после долгой разлуки, хотя на самом деле расстались всего-то в предрассветные часы, Карлиньо всегда молчалив. Не шутка же – провести с микрофоном три, а то и четыре часа уличного шоу, каждый раз анекдотами, шутками, а то и прямыми намеками зарабатывая себе и своим компаньонам на жизнь. Зрителя надо вдохновлять на материальное вознаграждение, без этого, будь ты самим Барышниковым, скуповатый турист щелкнет только фотоаппаратом, а не кошельком. И вот, когда коллеги-балерины смеются, распивая шампанское на милонге, болтая между тандами, Карлиньо сохраняет загадочное молчание, которое вместе с элегантностью его танца и запонками на запястьях имеет ошеломительный успех у впечатлительных барышень возраста его дочек. Француженки, русские, американки, итальянки, переглядываясь и подхихикивая, стреляют глазами в смуглого милонгеро в белой рубашке и клубном пиджаке. Он и вправду отличается от прочих обитателей милонги: строгий стиль, бокал шампанского в загорелой руке, контрастирующей с белым манжетом и переливающимся отражением люстр в запонке; небольшой шрам над губой, короткие волосы, загадочное молчание… все это ускоряет сердцебиение приехавших в столицу Аргентины молодых и молодящихся поклонниц танго. «Взгляни, – наклоняется ко мне соседка по столику, указывая взглядом на Карлиньо, – как аутентично смотрится». Его имидж срабатывает без промаха, все детали просчитаны и проверены