Культурное развитие Обдорского Севера в XVIII – начале XX вв.. Валентина Вануйто
отбросов издают нестерпимое зловоние».302 Привычка «вольно» обращаться с пространством обусловливала хаотичное размещение строений в селах. Застройка поселений практически никем не регулировалась: «улиц там совсем нет, дворы не огорожены; сколько-нибудь порядочных домов вы не найдете, а если встречаются иногда, то дома эти по большей части принадлежат или причту, или местным торговцам, которых в каждой деревушке имеется два-три человека».303 Однако там, где они располагались у воды, дома были вытянуты вдоль берега в линию и фасадами к реке. Исходными материалами для воссоздания облика селений Обдорского края являются описания священнослужителей, путешественников, исследователей, на которых неизгладимое впечатление производила «кучка беспорядочно разбросанных домишек, с клетушками и амбарушками, и массой переулков. И села, и деревни содержатся очень неряшливо, потому что, невежественное население не имеет ни малейшего понятия о самых элементарных правилах гигиены».304
Типов жилищ было тоже много, одни из них являлись временными, разборными, другие – постоянными: «имелись три и четыре в разных местах, также выстроенные переменные квартиры».305 Разнообразны были хозяйственные постройки, бытовали культовые сооружения. У охотников и рыбаков для каждого времени года имелось сезонное поселение и жилище. Жилища, т. е. жилые и хозяйственные постройки семей располагались близ друг от друга. Каждая семья имела свое жилище, и по количеству жилых построек можно судить (археологи иногда так и делают) о количестве семей. Информанты поправляют: о количестве семей можно судить лишь по количеству предметов семейной собственности. Поселение носило фамилию основателя, и старший из живущих являлся ответственным за состояние родового и культового места.
В оленеводческих зонах передвижными поселениями были стойбища. Стойбища оленеводов состояли, как правило, из двух и более чумов – переносных жилищ. Располагались они на расстоянии не меньше чем 5—7 километров друг от друга. В каждом чуме проживали кровнородственные домочадцы с патриархом во главе. Оленеводы и охотники устраивали свои поселения на высоких и обязательно сухих местах: «зыряне всегда ставят его на самом высоком холме, какой случится под рукою; иногда без воды, которую привозят на оленях из близлежащего ручья или озера; самоед же – в низине».306 Выбор места у ненцев был связан со временем года. Зимой чум ставили по возможности на укрытых от ветра местах, летом на возвышенностях. Обязанность ставить и разбирать чум, лежала на женщинах, которым помогали девочки-подростки. В чуме проживали обычно одна-две семьи. Существовал определенный порядок установки чума: «Перед переходом в другое место (кочевье) сначала разбирались „мяканы“. Это исключительно дело инек. Женщины снимали кожи, разбирали жерди, свертывали в тюки оленьи постели, укладывали вещи. Потом ставили нарты и грузили
Суханов И. Указ. Соч. С. 413
Суханов И. Указ. Соч. С. 413
Суханов И. Указ. Соч. С. 413
Шавров В. Н. Указ. Соч. С. 282
Воропай И. М. От реки Оби до Северного океана и обратно через Большеземельскую тундру, //Природа и охота. №8, 1900, С. 152